Глава 4. Я зашёл в кабинет, ища глазами Саню, и к моему большому облегчению, его не было на своём месте

Я зашёл в кабинет, ища глазами Саню, и к моему большому облегчению, его не было на своём месте. Ольга радостно улыбнулась, первой заметив моё присутствие:
- Костя, ну ты и болеть!!
- И всего-то, чуть больше недели здесь не появлялся, - я пожал руки пацанам и сел за парту.
Тут в лабораторию зашёл преподаватель:
- Тааак… подходим, показываем, кто что сделал!
Я поморщился. Саня за себя и за меня уже две лабы сдал, в третьей я только измерил показания, но ещё не оформлял, осталось снять показания последней лабы, но я забыл сделать конспект…
Тут Александров окрикнул преподавателя:
- Михаил Федорович, я хотел бы измерить показания.
Препод посмотрел на него из-под очков:
- Конспект в наличии имеется? Схемы все перечерчены?
- Конечно, - кивнул Александров.
- Хорошо, тогда занимайте установку.
Такую халяву я упустить не мог:
- Михаил Фёдорыч, можно мне с ним сегодня работать, а то мой напарник не пришёл? – чему я чертовски был рад, так как мы с Саней всё равно бы не смогли сегодня нормально работать вместе.
- Скворецкий, опять забыли сделать конспект?
Ууу…от этого старика ничего не утаишь.
Я скривился:
- Всё может быть.
Он кивнул:
- Ладно, сегодня можете работать с Сергеем. Только если начнёте ссориться, сразу выгоню обоих.
Я усмехнулся и подошёл к установке. Александров же смотрел на меня с подозрением, будто считал, что я очередную гадость для него приготовил.
- Ну что уставился, иди лучше проводков набери.
- Тебе надо… - начал возмущаться Александров, но я резко шикнул на него, взглядом показывая на препода.
Он лишь недовольно покачал головой, но всё же пошёл за проводами.
- Ты что моего Серёжу муштруешь? – спросила Маша со своего места, они вместе с Олей делали расчёты.
- Ему только на пользу пойдёт. Смотри, Маша, воспитаю тебе не мальчика, но мужа! – гордо произнёс я. – Ещё спасибо мне скажешь.
Константинова лишь махнула рукой и засмеялась.
- Меньше слов, больше дела! – Александров сунул мне проводки и встал словно изваяние, скрестив руки на груди.
- Ну, просто Аполлон во плоти, - хихикнула Ольга.
Машка хлопнула её по плечу:
- Считай-считай, нефиг по сторонам глазеть.
Я подмигнул Ольге:
- Для Аполлона он слишком костлявый, - и для подтверждения своих слов ущипнул его за бок. Александров тут же поймал меня за запястье и завёл мою руку за спину.
Ольга сквозь смех начала декламировать стишок:
- «Я вас избил,
И синяки, быть может,
У вас ещё исчезли не совсем,
Но пусть они вас больше не тревожат,
Я не ударю больше вас ничем…»
Дальше, к сожалению, не помню, но вот последняя строчка больше всего к вам подходит: «Я вас избил так ласково, так нежно,
Как дай вам Бог избитой быть другим»*.
- Ха-ха-ха, очень смешно, лучше бы Пушкина в оригинале учила бы, - процедила Маша.
Я же смотрел на препода, но Михаил Фёдорович не обращал на нас внимания, проверяя Пашкину работу. Паха стоял рядом с ним и хмурился, наблюдая за тем, как преподаватель чиркает красной пастой в его отчёте.
- Не нервничай, Мария Васильевна, не нервничай. А то ведь нервные клетки-то не восстанавливаются, - серьёзно сказала Ольга. Я тем временем вырвался из хватки Александрова.
- Эээ…а я слышал, что они восстанавливаются при беременности и сексе, - задумчиво произнёс я, потирая запястье.
- А ещё лучше во время секса при беременности, - широко улыбнулась Оля. - Ну что, Серёж, какие у тебя планы на вечер? А то, кажется, сегодня Маше понадобится твоя скромная помощь…
Я только открыл рот, чтобы тоже подшутить над Александровым, как он меня резко перебил:
- Ты будешь и дальше выпендриваться или мы всё же начнём?
Скривившись, я показал ему средний палец и, отвернувшись, открыл методичку, заглядывая в схему, в тот момент я буквально затылком чувствовал, как этот урод ухмыляется позади меня.

***
Я вышел на улицу. На стенах института, возле ступенек висели надписи: «На крыльце не курить». Тут и собралось большинство народа и…правильно – курило.
- Блин, мне кажется, у меня видеокарта накрылась: все цвета в мониторе будто с ума сошли. Пах, а ты как думаешь, что это может быть? – громко спросила Ольга.
- Не знаю, смотреть надо, а у меня времени на это нет, - Пашка курил и одновременно печатал кому-то смс.
- Хочешь, принесу тебе в понедельник рабочую видяху, сама дома и потестишь, - между делом заметил Вуди, почёсывая свою трёхдневную щетину.
- Спасибо, Лёх, - разочарованно отозвалась Яло, украдкой пытаясь заглянуть Пашке за плечо.
Александров стоял в стороне с Машкой, видно было, что между ними присутствовала некоторая неловкость.
Я подошёл к нашим:
- Ну что, кто на электронику идёт?
- Я, наверное, - кивнул Вуди.
Тут Оля взяла меня за локоть:
- Кость, пошли перед парой прогуляемся, поговорить нужно.
- Тут хочешь, не хочешь - гулять придётся: до третьего корпуса минут десять тащиться…
- Не думаю, что успею объяснить суть дела за десять минут, - Оля выкинула тлеющий окурок в урну.
- Ладно, - я пожал плечами.
- Мы с вами, - вклинилась Маха, под локоть она держала Александрова.
- Кто-нибудь ещё? – громко, с ехидцей спросил я.
- Хорош выпендриваться, - на этот раз это уже сказала мне Ольга и стукнула меня локтём в бок. – Разговор, между прочим, серьёзный и Личный, - последнее слово Ольга выделила специально для Машки и Александрова.
Константинова поморщилась, но спорить не стала. Александров же и вовсе смотрел куда-то в сторону и молчал. Странно, что-то он сегодня совсем уж неразговорчивый.
- Идём уже, Оль, - я устало вздохнул. Достала уже эта неопределённость.
- Мне тут опять с деканата позвонили, - нерешительно начала Яло, на ходу ещё больше сжимая мой локоть.
- Неудивительно, - я хмыкнул, - староста ты наша!
- Кость, помолчи хоть минуту. Это важно!
- Ладно-ладно, - примирительно ответил я.
- Так вот, к нам переводится Катя Матвеева.
- Что? – я от неожиданности остановился. – Катька? К нам?
Оля кивнула.
- Но как же так! Уже конец семестра, это даже нелогично как-то…
- Тем не менее, она теперь будет учиться вместе с нами, - подвела итог Яло.
- Оль, а ты ошиблась, - неожиданно даже для самого себя усмехнулся я, - вся эта муть даже и пяти минут не заняла, - я развернулся, через плечо сказал, - see you later, - кхм…вчера диалог на курсах по инглишу сдавали, а эта фраза меня так заклинила, что я, наверное, со всеми, кем только мог, таким образом попрощался, - и направился в противоположную сторону.

***
Я отрешённым взглядом смотрел в тетрадь…цифры и формулы сливались в одну большую синюю кляксу. В понедельник должна быть контрольная, и я пытался вспомнить, что это вообще хоть за предмет, и что мне по нему нужно почитать будет.
Тут пришло сообщение:

Serzh (22:00:55 27/11/2009)

будем вместе с электротехникой тупить или как?

Я поморщился – мне только электротехники для полного счастья не хватало…

Kolt (22:01:03 27/11/2009)

да срать на неё

Serzh (22:01:19 27/11/2009)

не надейся… со мной на халяву у тебя не получится сдать!

Kolt (22:01:27 27/11/2009)

ну и ебись оно всё

Serzh (22:01:44 27/11/2009)

дааа… ты сегодня чертовски оригинален..

Serzh (22:01:52 27/11/2009)

что… крокодил не ловится? Не растёт кокос?

О нашем разрыве с Катькой пока знала только Ольга, и то потому, что была её лучшей подругой. И, в общем, не знаю, кто меня за язык дёрнул, точнее за руку, а ещё точнее за пальцы…кхм за подушечки пальцев…

Kolt (22:02:30 27/11/2009)

застукал свою Катьку с Саней..

Serzh (22:02:38 27/11/2009)

и чё конец света настал?

Kolt (22:02:44 27/11/2009)

отъебись

Serzh (22:03:03 27/11/2009)

Хм…значит чтоб завтра был у меня в 13.00 с методичкой в зубах. Не придёшь, лично заеду…ибо один всю эту хрень я делать не собираюсь! Всё усвоил?

Kolt (22:03:10 27/11/2009)

Да пошёл ты!

Я сразу же вышел из сети и зачем-то шандарахнул зажатой в руке мышью по столу. Только легче от этого не стало…

***
Я держался за поручень и задумчиво смотрел в окошко. Дряхлый старик «Икарус» ехал медленно, слегка поскрипывая чёрной резиной. Район, в котором жил Александров, я знал неплохо, так как там прошло моё детство. Несколько лет я жил здесь с дедом и бабкой, пока мать таскалась с отцом по военным гарнизонам. Давно это было…но, тем не менее, проезжая по узкой улочке мимо старой почты, продуктового универсама, который почти пятнадцать лет назад носил простое название: «Магазин № 32», я до сих пор помнил свой восторг, когда мне бабушка купила там железную дорогу.
Но вот старик, наконец, подъехал к нужной мне остановке и, протяжно вздохнув, открыл свои скрипучие двери.
Я поёжился, пряча руки в карманах. На улице похолодало, падал снег, большими хлопьями оседая на землю.
И зачем я попёрся к Александрову? Лучше бы один решил эту электротехнику…чем раздражаться на него лишний раз, но именно сейчас, по-видимому, мне и нужен был внешний раздражитель, тот человек, с которым я на время смог бы забыть о собственных проблемах, а с ним мне это удавалось лучше всего. Когда он находился в радиусе моего зрения, я только и думал, как можно ещё его подколоть, опустить, надуть, недаром за последние недели это стало моим любимым занятием.
От остановки до его дома было совсем близко. И уже через две минуты я уже стоял перед нужным подъездом. Не успел я нажать на кнопки домофона, как металлическая дверь открылась, и из подъезда вышел Александров. Всё-таки меня всегда удивляла его манера одеваться. В институт это всегда были классические рубашки, жилетки, чёрные брюки, иногда даже галстуки. Но как только я его видел, так сказать, в неформальной обстановке, он выглядел странно, по крайней мере, для меня, потому что я бы эти шмотки на себя ни за что бы не напялил. Складывалось ощущение, будто Александров сам не знает, что хочет от себя, от других и в целом от жизни, хотя это уже лично моя точка зрения…
Так вот, он пролетел мимо меня в своей шапочке с пушистым помпоном, сиреневой клетчатой куртке на резинке, в обтягивающих чёрных джинсах, которые висели у него на заднице, угрожая в любой момент явить миру его трусы.
Я усмехнулся, глядя как помпончик потряхивается в такт его походки.
Мне в детстве очень нравилась цветная книжка под названием «Три поросёнка», так вот, там один из поросят был нарисован с такой же шапочкой, как у Александрова. Ну что ж, раз уж придаваться воспоминаниям о детстве – так уж на всю катушку.
- Ниф-ниф! – громко крикнул я. Ноль реакции, ну что ж обознался, с кем не бывает, тогда… - Наф-наф! – что, тоже нет? Ну ладно…мой последний шанс, - Нуф-нуф! – и, о чудо! Александров обернулся. А я мысленно улыбнулся: теперь не отвертится от своего нового прозвища.
Александров тут же стянул шапочку и, грозно глядя на меня (прям боевой поросенок), вернулся к подъезду.
- Какого чёрта опаздываешь? Я уже собрался за тобой ехать…
- Не стоило, симпатичная шапочка, - между делом заметил я.
- Я в детстве каратэ занимался, - также совершенно спокойно отозвался он.
Я усмехнулся, ударив его по плечу:
- Да ладно, не переживай, шапка у тебя, и правда, прикольная.
Он лишь покачал головой, толкая дверь, которая была не заперта.
- А что у вас всё нараспашку-то? – удивился я.
- Чтобы, таким как ты, было проще у нас что-нибудь украсть, - Александров тут же скинул куртку и ботинки.
- Логично, - рассеяно отозвался я, раздеваясь.
- Проходи, – он открыл дверь в свою комнату.
Я медленно сделал несколько шагов, оглядывая уже знакомый интерьер.
- Ну что встал, как вкопанный, садись за стол, методичку принёс? – Александров стал копаться в ящиках стола.
- Навевает воспоминания, - буркнул я, кинув белую тонкую брошюру на стол.
- Не сомневаюсь, - он достал несколько листов и протокол с показаниями.
В итоге всё оказалось не так уж и сложно, как мы думали. Только меня очень напрягало то, что Александров сидел так близко… и я невольно отвлекался, сначала на запах его туалетной воды, потом меня заинтересовал мелкий красный шрифт, нарисованный на его футболке, и я пытался его прочесть, в какой-то момент я одёргивал себя и снова брался за расчёты…но взгляд, словно привязанный, всё равно возвращался к его футболке…
А когда я сделал часть своей работы, а он ещё кое-что досчитывал на калькуляторе, я невольно начал рассматривать пальцы, ловко нажимающие на клавиши, запястья с выделяющийся справа косточкой, часы на чёрном кожаном ремешке, синеватые вены, выделяющиеся через смуглую кожу на руках, гладко выбритые шею и скулы, чёрные волосы, немного завивающиеся у основания шеи, чёлку, падающую на глаза и зелёные глаза, которые в данном освещении казались темнее, чем обычно. Тут он сглотнул, и выделяющийся кадык слегка дрогнул.
За дверью послышались шаги, и кто-то довольным голосом пробасил:
- Сами гоним, сами пьём - сами пьём, тра-та-та трам-та-та тра-та-та тра-та-та.
Я не выдержал и засмеялся. Александров отложил калькулятор и изучающее посмотрел на меня, от этого мне стало как-то не по себе, и я тут же умолк.
Дверь открылась, и в комнату зашёл его батя.
- Извините, думал, что один дома. Серёг, ты вроде уходил же?
- Да вот, вернулся, - Александров скрестил руки на груди.
- Здрасте! – Александров-старший подал мне руку для рукопожатия, - что-то лицо мне ваше знакомо…
- Неудивительно, - я доброжелательно улыбнулся. – Около месяца назад я валялся на вашем диване в бессознательном состоянии.
- О! Константин? Неужели вы поладили с моим сыном?
- Феноменальная память, - вставил младшенький из этого славного Александровского семейства, - и нет, мы всего лишь одногруппники…
От этих слов мне захотелось всыпать ему по первое число. Александров-старший же нахмурился, пожевывая губу:
- Вот как…
Тут в коридоре послышался шум и хлопанье двери:
- Мать, наверное, вернулась, пойду встречу, - и мужчина тут же вышел из комнаты.
А между нами повисло неловкое молчание. Я с преувеличенной заинтересованностью рассматривал комнату.
- Эээ…а кто это? - спросил я, указывая на фото, на котором была изображена маленькая девочка, стоявшая у ёлки.
- Сестра.
- А она…
- У неё уже муж, дети, все дела…Скворецкий, не отвлекайся!
- Да тут последний пример остался!
- Ну вот, сам тогда его и считай, - вспылил Александров, вскочил и быстро вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Ну чё за человек такой идиотский!! Я раздражённо поёрзал на стуле и заглянул в его расчёты.
Тут дверь опять открылась (нет, ну просто проходной двор какой-то!!!), и в комнату зашла симпатичная женщина, по-видимому, мать Александрова, так как сходство между ними было на лицо.
- Здравствуйте, Костя! Муж мне рассказал про тот неудобный инцидент, но теперь я очень рада, что вы с сыном смогли найти общий язык.
- Эээ…да, - я растеряно кивнул, не зная, чем ещё ответить на такую речь. Сам не думал, что после того случая ещё когда-нибудь окажусь в этой квартире.
- Серёжа импульсивный, но…
Тут и Серёжа показался:
- Чёрт, мама, лучше вообще молчи!!
- Вот видите, - женщина с улыбкой кивнула. И я улыбнулся в ответ, в тот момент Александров мне показался маленькой шавкой, которая лает, но не кусает.
Он же раздражённо кивнул в сторону выхода:
- Пошли на кухню…
А там сидел отец Александрова. Он читал газету, изредка поглядывая в телевизор, по которому шли новости.
- Хотя бы чаю гостю предложил, - из-под газеты заметил он.
- Чай, кофе? – по-деловому спросил Ниф-Ниф или всё же Нуф-Нуф? Да… память у меня не к чёрту…
- Потанцуем, - невпопад продолжил я.
Из-под газеты послышался кашель, будто Александров-старший подавился.
- Чай, - тут же исправился я.
Тут на кухню зашла и мать Александрова:
- Серёж, возьми в пакете, я там булочки купила, - а сама глаз с меня не сводит, будто вспоминает что-то, - мне кажется, где-то я вас видела, только не помню где.
Евгений Владимирович отложил газету:
- Вот и у меня такое же чувство было, когда я впервые этого парнягу увидел…- слово «парняга» в его интонации прозвучало как «бедняга».
- Не знаю, - я пожал плечами, - может, вы были знакомы с моими родителями?
- А фамилия у тебя?
- Скворецкий, - меня тоже заинтересовал момент того, где же они меня могли раньше видеть.
Александров удивлённо переглянулся со своей женой:
- Твоего отца, случаем, не Владимир Михайлович зовут?
- Эээ…да, - я медленно кивнул.
- Господи, - женщина улыбнулась, - вот уж действительно тесен мир.
Я же с непониманием смотрел на них.
- Я тебя ещё ребёнком помню! Мы тогда жили в военном городке под Питером. Твой отец служил вместе с моим мужем, да и я с твоей матерью дружила. А потом Женю в другой город перевели, мы сначала переписывались, но потом потеряли координаты…- задумчиво произнесла женщина. – Подождите, у меня даже где-то фотографии были, - она резко развернулась и на пороге чуть не столкнулась со своим сыном.
- Что это с ней? – спросил Александров, выкладывая булку из пакета.
Евгений Владимирович усмехнулся, проведя рукой по своим усам:
- Да сослуживца нашёл…сейчас мама фотографии принесёт.
Александров непонимающе нахмурился и поставил кипятить чайник. Тут вернулась его мама с небольшой коробочкой. Все сели за стол.
- Вот смотри, это твой отец с мамой? – она протянула мне чёрно-белое, пожелтевшее по краям фото.
Я кивнул:
- Да, это они, - отец был в парадной форме, а мама в лёгком платье в белый горох. Какие же тут они были молодые и счастливые…
Тут женщина достала следующее фото и тепло улыбнулась:
- А это, узнаете себя? – мы с Александровым заинтересовано посмотрели на фотографию. Ух ты, ёшкин кот! Мне тут, наверное, года два было. Я в клетчатой рубашке и колготках тянул руки к деревянной машинке, которую держал в руках другой мальчик, одетый в смешной комбинезон с помпонами-пуговицами.
Я перевернул карточку, там была надпись: «Серёжа и Костя, май 1991 г.»
- У тебя уже тогда была тяга к моему имуществу, - удивлённо протянул Александров.
Я рассмеялся:
- А у тебя любовь к помпонам…
К моему удивлению, Александров тоже засмеялся тепло, открыто. Никогда его таким не видел.
Мы просидели до вечера, рассматривали фотографии, пили чай, Евгений Владимирович рассказывал забавные случаи из их с отцом службы. А потом Александров напросился отвезти меня домой. Впервые за несколько дней я чувствовал себя умиротворённым.
Тут пришла смс от Сани: «Костян, надо поговорить. Срочно!»
Я поморщился: ну вот, всё хорошее настроение растворилось без следа. И как я буду учиться с ними в одной группе, если только от одного их упоминания мне уже тошно, не ну правда, блевать аж хочется! А если я увижу, как они целуются, обнимаются? Надо переводиться от греха подальше, пока я не влез в какое-нибудь очередное дерьмо…только вот боюсь, что выглядеть это будет как побег. Я вздохнул, заглядывая в окошко, Александров же молчал и сосредоточено смотрел на дорогу. Глупо конечно, но в тот момент я подумал, что если Александров, когда мы приедем, скажет мне что-нибудь кроме как «Пока!», то я обязательно переведусь. Почему? Да по кочану…не хотел я ещё и об этом думать сейчас…
Ну вот, мы, наконец, и подъехали к моему подъезду. Александров заглушил двигатель, опять повисла «неудобная» тишина.
- А знаешь, я ведь тебя вспомнил, когда мама фотки показала. Мы с тобой во дворе вместе таскались постоянно, я даже помню, что плакал, когда мы уезжали…
- А я тебя не помню совсем, я вообще себя до школы практически не помню, - отчего-то раздражённо ответил я.
Он вздохнул:
- Ладно, бывай, до понедельника.
- Не думаю, что мы пересечёмся в понедельник, – я заметил, как Александров непроизвольно сжал сильнее руль и тут же продолжил. - Я ухожу из группы, теперь уже точно, - и вышел из машины, захлопнув за собою дверь. Александров высунулся следом:
- Блять, Скворецкий, ты как баба: то ухожу, то остаюсь. Сиди на месте и не рыпайся!
Я набрал код на домофоне и резко развернулся:
- Да что ты, нахуй, вообще обо мне знаешь? – и, не дожидаясь его ответа, быстро зашёл в подъезд. В конце концов, я и без него уже всё решил.
________________________________________________
* Переделанное не мной стихотворение А. Пушкина.

Поиск по сайту: