Учреждение процветало, но все месячные поступления оказывались в карманах моего мужа, а если я протестовала, Абдель свирепел

Я была убеждена в своем праве. Выполняя работу, я должна получать вознаграждение или хотя бы какую-то часть. Это было бы нормально. Муж же убеждал меня в том, что ему нужны деньги для инвестиций в Алжире.

Мой отец был в курсе происходящего, поэтому, отстаивая свою точку зрения, я обратилась к нему.

— Твой муж вкладывает инвестиции в ваше же с ним будущее. Ты хочешь просто держать деньги в карманах только потому, что они твои? Твои деньги — это и его деньги: добропорядочная мусульманка должна отдавать свои деньги мужу, чтобы попасть в рай. Тебе что, так нужны эти деньги? Не хватает тех, которые я тебе посылаю?

— Я заработала эти деньги. Отдавать их Абделю, чтобы он вложил неизвестно во что, я не хочу.

— Но это же для будущего вашей семьи! Пройдет некоторое время, и вы вернетесь в Алжир, потому что ваше будущее тут, а не во Франции. У тебя две дочери, и поверь мне, Франция далеко не идеальная страна для их воспитания. Недавно у меня с твоим мужем и твоей матерью был долгий разговор. Они отметили, как сильно изменились твои взгляды на мир, с тех пор как ты живешь во Франции. Я не хочу, чтобы эти взгляды пустили-корни в сознании твоих детей. Твой муж начинает крупное дело в Алжире, и как супруга ты должна поддержать его и воспитать девочек как благоверная мусульманка.

Сказать было нечего. В который раз мои родители и муж что-то затевали за моей спиной, не спросив меня.

Как сообщить детям об отъезде? Как отреагирует Нора, моя старшая четырнадцатилетняя дочь, на известие о том, что нужно покинуть родину, школу и подружек ради жизни в Алжире, где для женщин нет ни свободы, ни будущего. Если здесь мы находились под неусыпным контролем, то что же ожидает нас там?

В последнее время муж сильно изменился: отпустил бороду и каждый день по пять раз читал молитву, запретил мне выходить одной — всегда возил меня на автомобиле. Он запретил мне носить джинсы, требуя надевать платья ниже колен. При этом продолжал издеваться надо мной, утверждая, что речь идет о послушании перед Богом. Сам он, однако, был не очень послушным, так как продолжал пить. Употребление алкоголя в исламе — один из самых тяжких грехов. Он напивался, а расплачивались мы.

Прошло несколько лет после моей поездки в Алжир, и нравы в стране еще больше ужесточились. Набирал обороты терроризм, отчего все больше местных жителей становилось ретроградами, а отец с братьями стали еще набожнее. Я не хотела, чтобы мои дочери вели такой образ жизни. Я поделилась с мужем своим желанием остаться во Франции ради дочек, но у него на этот счет было свое мнение: он сказал, что убьет меня, если я откажусь следовать за ним, а сам с детьми убежит, и пожаловался отцу на то, что я потеряла религиозное чувство и уважение к нашим традициям.

Поиск по сайту: