АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Критика чистого разума

Читайте также:
  1. II. КРИТИКА: основные правила
  2. VIII. КРИТИКА И КОНТРПРЕДЛОЖЕНИЯ В ОТНОШЕНИИ КОПЕНГАГЕНСКОЙ
  3. БИТВА ЗА ТВЕРДЫНИ РАЗУМА
  4. Відповідно, визначивши експериментальну різницю в температурах кипіння розчину і чистого розчинника
  5. Влияние чистого экспорта на совокупный спрос.
  6. Временная система Разума
  7. Вселенная разума
  8. Глава 1. ПЕРВЫЙ ЭТАП РАЗВИТИЯ РАЗУМА
  9. Глава 2. ВТОРОЙ ЭТАП ВЫРАЩИВАНИЯ РАЗУМА. СОЗДАНИЕ ЧЕЛОВЕКА
  10. Глава 3 ВЕРХНИЙ КОТЕЛ РАЗУМА
  11. Глава 5. ТРЕТИЙ ЭТАП РАЗВИТИЯ РАЗУМА
  12. Глава VI. О Слове и Сыне Божием, доказательство из разума

Кант И.

 

Пер, с нем. Н. Лосского. - Мн.: Литература, 1998. - 960 с. - (Классическая философская мысль).

 

953*

* Номера страниц идут в начале каждой страницы.

 

 

СОДЕРЖАНИЕ:

 

В. С. Соловьев. Кант.................................................5

 

 

КРИТИКА ЧИСТОГО РАЗУМА............................57

 

Предисловие к первому изданию.................................60

Предисловие ко второму изданию................................71

Введение...........................................................100

 

I. О различии между чистым и эмпирическим познанием....100

II. Мы обладаем некоторыми априорными знаниями, и даже обыденный рассудок никогда не обходится без них.........................................................102

III. Для философии необходима наука, определяющая возможность, принципы и объем всех априорных знаний........................................................104

IV. О различии между аналитическими и синтетическими суждениями...................................................108

V. Все теоретические науки, основанные на разуме, содержат априорные синтетические суждения как принципы................................................111

VI. Общая задача чистого разума................................115

VII. Идея и деление особой науки, называемой критикой чистого разума................................................119

 

I. ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЕ УЧЕНИЕ О НАЧАЛАХ

 

Часть первая. Трансцендентальная эстетика.....126

§ 1.................................................................126

Глава первая. О пространстве..................................129

§ 2. Метафизическое истолкование этого понятия............129

§ 3. Трансцендентальное истолкование понятия о пространстве........................................132

Глава вторая. О времени.......................................136

§ 4. Метафизическое истолкование понятия времени.........136

§ 5. Трансцендентальное истолкование понятия времени - 138

§ 6. Выводы из этих понятий....................................139

§ 7. Пояснение...................................................142

§ 8. Общие примечания к трансцендентальной эстетике.....147

Общий вывод из трансцендентальной эстетики................159

 

Часть вторая. Трансцендентальная логика........160

Введение. Идея трансцендентальной логики..................160

I. О логике вообще...............................................160

II. О трансцендентальной логике................................164

III. О делении общей логики на аналитику и диалектику......166

IV. О делении трансцендентальной логики на трансцендентальную аналитику и диалектику..........170

 

Отдел первый. Трансцендентальная аналитика.......172

Книга первая. Аналитика понятий..........................173

Глава первая. О способе открытия всех чистых рассудочных понятий........................................173

 

Раздел первый.

О логическом применении рассудка вообще...........174

Раздел второй.

§ 9. О логической функции рассудка в суждениях.............176

 

Раздел третий.

§ 10. О чистых рассудочных понятиях, или категориях.......182

§ 11................................................................188

§ 12................................................................191

 

Глава вторая. О дедукции чистых рассудочных понятий.... 194

Раздел первый.

§ 13. О принципах трансцендентальной дедукции вообще... 194

§ 14. Переход к трансцендентальной дедукции категорий... 200

Раздел второй.

Трансцендентальная дедукция чистых рассудочных понятий........................................204

§ 15. О возможности связи вообще.............................204

§ 16. О первоначально-синтетическом единстве апперцепции........................206

§ 17. Основоположение о синтетическом единстве апперцепции есть высший принцип всякого применения рассудка........................................210

§ 18. Что такое объективное единство самосознания..........213

§ 19. Логическая форма всех суждений состоит в объективном единстве апперцепции содержащихся в них понятий.................................................214

§ 20. Все чувственные созерцания подчинены категориям как условиям, единственно при которых их многообразное может соединиться в одно сознание......216

 

§ 21. Примечание................................................216

§ 22. Категория не имеет никакого иного применения для познания вещей, кроме применения к предметам опыта...........................................218

§ 23................................................................220

§ 24. О применении категорий к предметам чувств вообще.....................221

§ 25................................................................228

§ 26. Трансцендентальная дедукция общего возможного применения чистых рассудочных понятий в опыте........229

§ 27. Результат этой дедукции рассудочных понятий..........235

Краткий итог этой дедукции....................................237

 

Книга вторая. Аналитика основоположений..............238

Введение. О трансцендентальной способности суждения вообще..............................239

Глава первая. О схематизме чистых рассудочных понятий..............................243

Глава вторая. Система всех основоположений чистого рассудка.......................252

Раздел первый. О высшем основоположении, касающемся всех аналитических суждений...............................254

Раздел второй. О высшем основоположении всех синтетических суждений.................257

Раздел третий. Систематическое изложение всех синтетических основоположений чистого рассудка.......261

Глава третья. Об основании различения всех предметов вообще на phaenomena и noumena.........................342

Приложение. Об амфиболии рефлективных понятий, происходящей от смешения эмпирического применения рассудка с трансцендентальным.............................360

Примечание к амфиболии рефлективных понятий............367

 

Отдел второй. Трансцендентальная диалектика......389

Введение.

I. О трансцендентальной видимости............................389

II. О чистом разуме как источнике трансцендентальной видимости.............394

Книга первая. О понятиях чистого разума.................403

Раздел первый. Об идеях вообще................................405

Раздел второй. О трансцендентальных идеях...................412

Раздел третий. Система трансцендентальных идей.............422

Книга вторая. О диалектических выводах чистого разума.....................427

 

Глава первая. О паралогизмах чистого разума................429

Опровержение мендельсоновского доказательства постоянности души.....................441

Завершение разбора психологического паралогизма..........452

Общее замечание о переходе от рациональной психологии к космологии..................................................453

 

Глава вторая. Антиномия чистого разума....................456

Раздел первый. Система космологических идей................459

Раздел второй. Антитетика чистого разума.....................469

Раздел третий. Об интересе разума в этом его противоречии.....................504

Раздел четвертый. О трансцендентальных задачах чистого разума, поскольку безусловно должна существовать возможность их разрешения................................515

Раздел пятый. Скептическое изложение космологических вопросов при помощи всех четырех трансцендентальных идей...................................522

Раздел шестой. Трансцендентальный идеализм как ключ к разрешению космологической диалектики..............527

Раздел седьмой. Критическое разрешение космологического спора разума с самим собой............533

Раздел восьмой. Регулятивный принцип чистого разума в отношении космологических идей........................542

Раздел девятый. Об эмпирическом применении регулятивного принципа разума ко всем космологическим идеям.....................................548

I. Разрешение космологической идеи о целокупности сложения явлений в мироздание............................549

II. Разрешение космологической идеи о целокупности деления данного целого в созерцании.......................555

Заключительное примечание к разрешению математически трансцендентальных идей и предварительное замечание, касающееся разрешения динамически трансцендентальных идей...................................558

III. Разрешение космологических идей о целокупности выведения событий в мире из их причин...................562

Возможность свободной причинности в соединении со всеобщим законом естественной необходимости.......567

Объяснение космологической идеи свободы в связи со всеобщей естественной необходимостью................570

IV. Разрешение космологической идеи о всеобщей зависимости явлений по их существованию вообще.......584

Заключительное примечание к антиномии чистого разума в целом...................590

 

Глава третья. Идеал чистого разума..........................591

Раздел первый. Об идеале вообще...............................591

Раздел второй. О трансцендентальном идеале..................595

Раздел третий. Об основаниях спекулятивного разума для доказательства бытия высшей сущности...............605

Раздел четвертый. О невозможности онтологического доказательства бытия Бога...................................612

Раздел пятый. О невозможности космологического доказательства бытия Бога.......................621

Обнаружение и объяснение диалектической видимости во всех трансцендентальных доказательствах существования необходимой сущности....................632

Раздел шестой. О невозможности физикотеологического доказательства................................................637

Раздел седьмой. Критика всякой теологии, основанной на спекулятивных принципах разума.......................646

Приложение к трансцендентальной диалектике...............656

О регулятивном применении идей чистого разума............656

О конечной цели естественной диалектики человеческого разума....................679

 

II. ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЕ УЧЕНИЕ О МЕТОДЕ

 

Глава первая. Дисциплина чистого разума....................711

Раздел первый. Дисциплина чистого разума в догматическом применении...............................714

Раздел второй. Дисциплина чистого разума в его полемическом применении..................................736

О невозможности скептического удовлетворения внутренне раздвоенного чистого разума....................753

Раздел третий. Дисциплина чистого разума в отношении гипотез.......................762

Раздел четвертый. Дисциплина чистого разума в отношении его доказательств..............................773

Глава вторая. Канон чистого разума..........................784

Раздел первый. О конечной цели чистого применения нашего разума................................................786

Раздел второй. Об идеале высшего блага как об основании для определения конечной цели чистого разума...........792

Раздел третий. О мнении, знании и вере........................806

 

Глава третья. Архитектоника чистого разума...............816

Глава четвертая. История чистого разума...................832

 

 

ПРИЛОЖЕНИЕ.

Из первого издания "Критики чистого разума"...............................837

I. Дедукции чистых рассудочных понятий.....................837

Раздел второй. Об априорных основаниях возможности опыта...................837

Раздел третий. Об отношении рассудка к предметам вообще и о возможности познавать их a priori.............851

II. Об основании различения всех предметов вообще на phaenomena и noumena..............863

III. О паралогизмах чистого разума..............................867

Перевод латинских и древнегреческих слов и выражений.....910

Важнейшие термины "Критики чистого разума" Канта......917

 

Указатель имен...................................................924

Предметный указатель...........................................925

 

 

КАНТ*

 

* Immanuel Kant, первонач. Cant.

 

Кант - основатель философского критицизма, представляющего главную поворотную точку в истории человеческой мысли, так что все развитие философии если не по содержанию, то по отношению мысли к этому содержанию должно быть разделено на два периода: до-критический (или до-кантовский) и после-критический (или после-кантовский). Согласно его собственному сравнению (с Коперником), Кант не открыл для ума новых миров, но поставил самый ум на такую новую точку зрения, с которой все прежнее представилось ему в ином и более истинном виде. Значение Канта преувеличивается лишь тогда, когда в его учении хотят видеть не перестановку и углубление существенных задач философии, а их наилучшее и чуть не окончательное решение. Такая завершительная роль принадлежит Канту на самом деле только в области этики (именно в "чистой" или формальной ее части), в прочих же отделах философии за ним остается заслуга великого возбудителя, но никак не решителя важнейших вопросов. Биография Канта не представляет никакого внешнего интереса. Он провел всю свою жизнь, преданный исключительно умственному труду, в том же Кенигсберге, где родился (22 апр[еля] 1724 г.) и умер (12 февр[аля] 1804 г.). Отец его был небогатый мастер седельного цеха. Семья отличалась честностью и религиозностью в пиэтистическом духе (особенно мать). Такой же дух господствовал и в той школе (collegium Fredericianum), где Кант получил среднее образование (1733-1740). Директор этой коллегии пастор Ф. А. Шульц был в то же время профессор] богословия в Кенигсбергском университете], куда Кант поступил на богословский факультет. Пиэтистическое воспитание, несомненно, оставило след у Канта в общем характере и тоне его жизнепонимания, но не давало удовлетворения умственным запросам, рано возникшим в его несоразмерно развитой голове. Помимо богословских лекций он с увлечением изучал светские науки, философские и физико-математические. Окончание курса совпало со смертью его отца (1746), принуждавшею его искать средства к существованию. Девять лет провел он домашним учителем в трех семействах, частью в самом Кенигсберге, частью в недалеких поместьях. Умственное развитие Канта шло от точных знаний к философии. Самостоятельным философом он стал поздно, лишь к 45-летнему возрасту, но гораздо ранее заявил себя как первостепенный ученый. В 1755 г. он издал (анонимно) свою физико-астрономическую теорию мироздания ("Allgemeine Naturgeschichte u[nd] Theorie des Himmels"), которую в сущности лишь повторил Лаплас через несколько десятилетий. Эта теория, которую называют кант-лапласовскою, но по справедливости следовало бы называть кантовскою, остается общепринятой в науке. До сих пор имеют значение и другие, меньшие сочинения естественнонаучного содержания, изданные Кантом около того же времени (1754-1756): об огне, о вращении Земли вокруг ее оси, об одряхлении Земли, о землетрясениях. В 1755 г. Кант сделался приват-доцентом философии в Кенигсб[ергском] университете] и только через 15 лет, на 47-м году жизни, получил место ординарного профессора логики и метафизики, защитив диссертацию "De mundi sensibilis atque intelligibilis forma et principiis" (1770). [Раньше этого, во время занятия Кенигсберга русскими войсками, открылась вакантная кафедра философии, которую желал занять Кант, но русский губернатор утвердил, по старшинству, другого кандидата]. Из философских трудов Канта названное соч[инение] - первое, где он является оригинальным мыслителем, с новым и важным взглядом именно на субъективный характер пространства и времени. Незадолго перед тем, как видно из одного письма, он задумал еще другое небольшое сочинение: "О границах человеческого познания", которое предполагал издать в том же году, но оно появилось лишь через 11 лет, после того как разрослось в "Критику чистого разума" (1781). В следующие 12 лет вышли и все другие главные сочинения Канта в области философии: "Prolegomena zu einer jeden kiinftigen Methaphysyk die als Wissenschaft wird auftreten konnen" (1783), где Кант в другом порядке излагает сущность своей критики познания; "Grundle-gung zur Methaphysyk der Sitten" (1785); "Metaphysische Anfangsgrunde der Naturwissenschaft" (1786); "Kritik der praktischen Vernuft" (1788); "Kritik der Urtheilskraft" (1790); "Religion innerhalb der Grenzen der blossen Vernunft" (1793). Из мелких сочинений кроме упомянутой латинской диссертации значительный философский интерес имеют: "Идея всеобщей истории" (1784), "Вечный мир" (1795), "Об успехах метафизики со времени Лейбница и Вольфа" (1791), "О философии вообще" (1794), "Спор факультетов" (1798). Меньший интерес представляют "Грезы духовидца" (1766) - сочинение до-критической эпохи, написанное под влиянием Давида Юма; предмет его - видения и теории Сведенборга, к которому Кант относится крайне скептически, хотя одна из основных мыслей шведского мистика - об идеальности пространства и времени - отразилась в латинской диссертации Канта, а потом и в "Критике чистого разума" (это более чем вероятное предположение нисколько не колеблется сердитой бранью Куно Фишера в его полемике с д-ром Тафелем).

 

 

Кроме сочинений Кант много действовал и как преподаватель. Несмотря на слабость голоса, его лекции своей содержательностью и оригинальностью привлекали значительное число слушателей. Кроме логики и метафизики он читал курсы математики, физики, естественного права, этики, физической географии, антропологии, рационального богословия. Лекции по этому последнему предмету он вынужден был прекратить вследствие внешнего давления. В царствование Фридриха II, когда министром народного просвещения и духовных дел был слушатель Канта фон Цедлиц, наш философ пользовался особым благорасположением правительства, но с воцарением Фридриха-Вильгельма II это отношение изменилось, особенно когда преемником Цедлица был назначен клерикал-реакционер Вёльнер. Сочинение о "Религии в пределах одного разума" вызвало крайнее неудовольствие начальства, и Кант получил (в 1794 г.) королевский указ, начинавшийся так: "Прежде всего посылаем вам милостивый привет, наш достойный и высокоученый любезный верноподданный! Наша высочайшая особа уже давно с великим неудовольствием усмотрела, что вы злоупотребляете своей философией для извращения и унижения некоторых главных и основных учений Св. Писания и христианства". Далее говорилось, что в случае упорства Кант должен "неизбежно ожидать неприятных распоряжений". Кант отвечал, оправдывая свою точку зрения, и заявлял в заключение, что в качестве верноподданного он обещается в лекциях и сочинениях своих вовсе не касаться религии, как естественной, так и откровенной. Вскоре после этого он отказался и от других приватных лекций, ограничившись обязательным курсом логики и метафизики, а в 1797 г., чувствуя приближение дряхлости, совсем прекратил преподавание. Он думал остаток жизни посвятить начатому им обширному труду, который должен был содержать энциклопедию всех наук, но ослабление умственных способностей не позволило ему продолжать это

 

 

сочинение, оставшееся в отрывках. Не дожив двух месяцев до 80 л[ет], Кант умер от старческой немощи. Личность и жизнь Канта представляют совершенно цельный образ, характеризуемый неизменным преобладанием рассудка над аффектами и нравственного долга над страстями и низшими интересами. Поняв свое научно-философское призвание как высшую обязанность, Кант безусловно подчинил ей все остальное. В силу ее он победил даже природу, превратив свое слабое и болезненное тело в прочную опору самой напряженной умственной энергии. Весьма склонный к сердечному общению, Кант находил, что семейная жизнь мешает умственному труду, - и остался навсегда одиноким. При особой страсти к географии и путешествиям он не выезжал из Кенигсберга, чтобы не прерывать исполнения своих обязанностей. По природе болезненный, он силой воли и правильным образом жизни достиг того, что дожил до глубокой старости, ни разу не быв болен. Потребностям сердца Кант давал необходимое удовлетворение в дружбе с людьми, которые не мешали, а поддерживали его в умственной работе. Главным другом его был купец Грин, который с большими практическими способностями соединял такое умственное развитие, что вся "Критика чистого разума" прошла через его предварительное одобрение. Дружбой оправдывалась и единственная плотская слабость, которую позволял себе Кант: он любил удовольствия стола в небольшом обществе друзей. Но и это стало возможно для него только во второй половине жизни, когда он достиг ординатуры и когда сочинения его стали давать доход, а до 1770 г. он получал всего 62 талера в год. Впоследствии его экономическое положение улучшилось настолько, что он мог делать сбережения, на которые купил дом. Впрочем, он был совершенно свободен от скупости и корыстолюбия. Когда министр фон Цедлиц предлагал ему кафедру в Галле с двойным жалованьем, он отверг это выгодное

 

 

приглашение. Узнав, что сын одного его друга основывает книжную торговлю, он, чтобы поддержать его, предоставил ему за бесценок издание своих сочинений, отказавшись от несравненно более выгодных условий других книгопродавцев. Эстетическое развитие Канта было значительно ниже умственного и нравственного. Он понимал отвлеченно значение красоты, но живого интереса эта область в нем не возбуждала. Из искусств он всего более находил вкус в кулинарном, составлявшем любимый предмет его разговоров с женщинами; в поэзии он уважал только дидактику; музыку не мог терпеть, как навязчивое искусство; к пластическим художествам был совершенно равнодушен. Эта скудость эстетической стихии вполне понятна у нашего философа. Его призвание было - провести всюду глубочайшее разделение между идеальной формой и реальным содержанием бытия, а их нераздельное единство есть сущность красоты и искусства.

 

Учение о познании Канта. Каким образом можем мы познавать находящиеся вне нас и от нас независимые вещи или предметы? Этот вопрос, не существующий для наивного, непосредственного сознания, но составляющий главную задачу всякой философии, ставится и решается Кантом с особым глубокомыслием и оригинальностью. Наш ум может познавать предметы потому, что все познаваемое в них создается тем же умом по присущим ему правилам или законам; другими словами, познание возможно потому, что мы познаем не вещи сами по себе, а их явление в нашем сознании, обусловленное не чем-нибудь внешним, а формами и категориями нашей собственной умственной деятельности. Издревле признавалось в философии, что чувственные качества предметов - цвета, звуки, запахи - обусловлены как таковые ощущающим; но от этих чувственных, или вторичных, качеств отличались первичные качества, или определения, как, напр[имер], протяженность, субстанциальность, причинность, ко-

 

 

 

торые считались принадлежностями вещей самих по себе, независимо от познающего. Кант первый систематически и научно показал, что и эти "первичные" определения обусловлены познающим умом, но не в его эмпирических состояниях (как чувственные свойства), а его априорными или трансцендентальными актами, создающими предметы как такие. К этой идее Кант подходит посредством формального разбора того, что есть познание. Познание вообще состоит из суждений, т.е. из такого соединения двух представлений, в котором одно служит предикатом (сказуемым) другого (А есть В). Но если всякое познание состоит из суждений, то нельзя сказать, наоборот, что всякое суждение есть познание. Значение настоящего познания принадлежит только таким суждениям, в которых связь субъекта и предиката: 1) представляется всеобщей и необходимой и 2) полагает нечто новое, не содержащееся в понятии субъекта, как его признак Суждения, удовлетворяющие только одному из этих двух требований, но не отвечающие другому, не составляют познания (в научном смысле этого слова). Одному первому условию удовлетворяют суждения аналитические, например тело есть нечто протяженное - это суждение достоверно a priori, оно есть всеобщая и необходимая истина, но лишь потому, что предикат протяженности уже содержится в самом понятии тела, следовательно, ничего нового этим суждением не сообщается. Напротив, одному второму требованию удовлетворяют суждения синтетические a posteriori, например длина этой улицы - 377 саж или сегодняшняя температура воздуха = 2° R. Такие суждения сообщают нечто новое, ибо число саженей и градусов не может быть выведено аналитически из представления данной улицы и дневной температуры; но зато эти суждения выражают только единичные эмпирические факты, лишенные всеобщего и необходимого значения и потому не составляющие истинного познания. Для образования этого по-

 

 

 

следнего остается, таким образом, лишь третий род суждений, именно такие, которые, чтобы быть всеобщими и необходимыми, должны быть априорны, подобно суждениям аналитическим (ибо данные a posteriori факты, сколько бы их ни набирать, отвечают только за себя и из них никак нельзя извлечь всеобщего и необходимого закона); но при этой априорности они должны - в отличие от аналитических суждений - сообщать новое содержание, т.е. быть синтетичными. Такие синтетические суждения a priori действительно существуют в науке, как в чисто математической, так и в естествознании или физике (в широком смысле древних). Когда мы говорим, что сумма 789 и 567 есть 1356, то мы высказываем истину всеобщую и необходимую; мы заранее уверены, что всегда и в применении ко всем предметам сумма этих чисел остается необходимо тою же самою; следовательно, это есть суждение априорное, однако оно не есть аналитическое, ибо число 1356 вовсе не есть признак, логически содержащийся в понятии чисел 789 и 567, вместе взятых; чтобы получить из этих двух третье число, нужно было совершить особый мысленный акт сложения, давший новое число, следовательно, это есть синтетическое суждение a priori. Точно так же в геометрии положение, что прямая линия есть кратчайшее расстояние между двумя точками, хотя a priori, т.е. независимо от всякого опыта, достоверно, однако не выводится аналитически, ибо понятие краткости расстояния не содержится как признак в понятии прямизны; следовательно, и это есть синтетическое суждение a priori. Наконец, в естествознании если все так называемые законы природы суть нечто большее, чем простое констатирование единичных случаев, чаще или реже повторяющихся, то они обязаны своим значением лежащему в их основе положению причинности, которое устанавливает между явлениями всеобщую и необходимую связь; но основоположение "все явления имеют свою причину" есть, во-1-х,

 

 

 

априорное, независимое от опыта (ибо опыт не может обнимать всех явлений), а во-2-х, оно полагает нечто такое, что из данного порядка явлений аналитически выведено быть не может (ибо из того, что некоторые явления происходят в известной временной последовательности, нисколько не вытекает, что одно есть причина другого); следовательно, это основоположение есть синтетическое суждение a priori, а чрез него тот же характер принадлежит и всему чистому естествознанию, которого задача есть установление причинной связи явлений.

 

Точное определение того, в чем и из чего состоит познание, приводит к решению вопроса: как возможно познание, или - что то же - как возможны синтетические суждения a priori? Чтобы синтетическое соединение двух представлений имело априорный, а потому всеобщий и необходимый характер, требуется, чтобы это соединение было определенным и правильным актом самого познающего субъекта, т.е. чтобы он обладал способностью и известными способами соединять или связывать эмпирический материал единичных ощущений, которые сами по себе еще не дают никакого познания. Они могут стать предметом познания лишь чрез деятельность самого познающего ума. И действительно, наш ум, во-1-х, приводит все данные ощущения в некоторый наглядный или воззрительный (anschaulich) порядок в формах времени и пространства, или создает мир чувственных явлений, а во-2-х, эти чувственные явления он связывает умственно по известным основным способам понимания (категории рассудка), создающего мир опыта, подлежащий научному познанию. Время и пространство не могут быть ни внешними реальностями, ни понятиями, отвлеченными от данных в опыте свойств или отношений вещей. Первый наивный взгляд на время и пространство как на самобытные реальности вне нас, по справедливому замечанию Канта (в лат[инской] диссертации]), при-

 

 

 

надлежит к области баснословия (pertinet ad mundum fabulosum), второй же, по-видимому более научный, взгляд подробно опровергается нашим философом. Настоящую силу всей его аргументации дает та несомненная истина, что всякий, даже самый элементарный, опыт мыслим только при различении моментов и мест, т.е. предполагает время и пространство, которые, будучи таким образом непременными условиями всякого опыта, не могут быть продуктами никакого опыта; самая попытка эмпирического объяснения этих форм чувственности возможна только при двояком, довольно грубом недоразумении: при отождествлении их самих с отвлеченным понятием о них и затем при смешении самого времени и пространства с частными временными и пространственными отношениями, как если бы кто-нибудь вопрос о происхождении зоологического вида "лошадь" смешивал, с одной стороны, с вопросом о происхождении отвлеченного понятия "лошадь", а с другой стороны, с родословной тех или других экземпляров конской породы. Психофизическая генеалогия времени и пространства предполагает притом кроме самого времени и пространства еще определенную животно-человеческую организацию, т.е. некоторое чрезвычайно сложное временно-пространственное явление.

 

Если, таким образом, время и пространство не могут быть ни внешними предметами, ни отвлеченными от внешнего опыта понятиями, то - заключает Кант - каждое из них может быть лишь чистым воззрением (intuitus purus, reine Anschauung), т.е. априорной, субъективной и идеальной формой или как бы схемой (veluti schema), необходимо присущею нашему уму и обусловливающею для него правильную координацию чувственных данных; другими словами, это суть два основные условия воззрительного синтеза чувственности, совершаемого нашим умом. Все состояния нашего субъекта без исключения являются

 

 

как моменты одного и того же времени (что возможно только в силу априорной природы этой формы), некоторые же из них определяются как части одного и того же пространства (что также предполагает субъективный, априорный характер пространственного воззрения). Из этого различия вытекает противоположение внутренних явлений, связанных во времени, но не в пространстве, и внешних, связанных не только во времени, но и в пространстве, - противоположение лишь относительное и, с точки зрения Канта, не вполне объяснимое (см. ниже критику учения). В чем бы, впрочем, ни состояло неведомое (с этой точки зрения) последнее основание, в силу которого некоторые из наших чувственных состояний объективируются и представляются как внешние вещи, а другие, напротив, всецело сохраняют свой субъективный характер, тот начальный способ, которым первые полагаются как внешние предметы, т.е. самое представление вне-бытия, или пространственное воззрение, есть во всяком случае, так же как и время, собственный, ни от чего постороннего не зависящий, чистый и трансцендентальный акт самого познающего субъекта. Благодаря этой априорно-синтетической природе времени и пространства возможна математика как настоящее познание, т.е. образуемое из синтетических суждений a priori. Числа суть априорные, но вместе с тем воззрительные акты сложения (Zu-sammensetzung) во времени; геометрические величины суть такие же априорные и воззрительные акты сложения в пространстве. Подлежать счислению и измерению, т.е. находиться во времени и пространстве, есть всеобщее и необходимое (потому что a priori полагаемое) условие всего чувственного, вследствие чего и учение свое о времени и пространстве Кант назвал трансцендентальной эстетикой (от???, - чувство, ощущение).

 

 

Но кроме воззрительной математической связи чувственных фактов мы постигаем еще их связь рассудочную, или логическую. Так, мы полагаем, что один факт есть причина другого; в сложном ряде изменений мы различаем преходящие элементы от пребывающих; мы утверждаем, что при таких-то условиях данный факт возможен, а при таких-то необходим и т.д. Если бы такая связь была связью вещей самих по себе, то мы не могли бы ее познавать так, как познаем; ибо, во-1-х, нельзя понять, каким образом нечто пребывающее вне нас и не зависящее от нас может войти в нас и сделаться нашим понятием; во-2-х, если бы и возможно было такое реальное воздействие внешнего предмета на субъект для произведения познания, то это воздействие в каждом случае было бы только единичным фактом, и такой же фактический (эмпирический) характер имело бы и происходящее отсюда познание. Положим, мы могли бы воспринимать два реальные предмета в их объективной, независимой от ума связи - это давало бы нам право утверждать, что они связаны между собою во всех тех случаях, когда мы их воспринимали; но случаи, хотя бы и многие, не содержат в себе того признака всеобщности и необходимости, которым отличаются законы от фактов и который действительно находится в нашем естественнонаучном познании. Наконец, в-3-х, самое представление внешних предметов, связанных между собою так или иначе и различным образом действующих друг на друга и на нас, - самое это представление сложного, вне-бытия уже предполагает формы пространства и времени, которые, как доказано в трансцендентальной эстетике, суть идеальные субъективные воззрения, а следовательно, и все, что в них находится, существует не вне познающего субъекта, а лишь как его представление. По всем этим причинам те принципы или основные законы, которыми связываются чувственные явления и создается мир научного опыта, суть собственные априорные действия нашего рассудка по присущим ему понятиям. Основ-

 

 

 

ные способы, которыми наш рассудок соединяет или слагает между собою предметы своего познания, выражаются в формах суждения, представляющих то или другое сочетание между субъектом и предикатом. Это сочетание бывает четырех родов, из которых в каждом возможны по три случая. I. Когда предикат выражает объем субъекта, то этот последний может находиться под своим предикатом или как единичный экземпляр, или как часть рода, или как целый род: таким образом, суждения по количеству бывают единичные, особенные и всеобщие, откуда 3 категории количества: 1) Единство, 2) Множественность и 3) Всеобщность. II. Когда (со стороны содержания) предикат мыслится как признак, содержащийся в субъекте, то этот признак может или утверждаться, или отрицаться, или, наконец, исключаться таким образом, что за субъектом оставляются всякие другие признаки, кроме одного этого; отсюда три формы суждения по качеству: утвердительные (А есть В), отрицательные (А не есть В) и бесконечные (А есть не В), чему соответствуют три категории качества: 4) Реальность, 5) Отрицание и 6) Ограничение. III. Помимо количества и качества суждений форма их определяется еще отношением между субъектом и предикатом в том смысле, что последний или усвояется первому безусловно, как его принадлежность, или же субъект указывается как условие предиката (если есть А, то есть В), или, наконец, они сочетаются таким образом, что предикат представляется разделенным на несколько видов, чрез один из которых связывается с ним субъект (напр., данный организм есть или растение, или животное). Таким образом, мы имеем суждения безусловные, или изъявительные (категорические), затем условные (гипотетические) и, наконец, разделительные; соответствующие им категории отношения будут: 7) Субстанция (и принадлежность), 8) Причина (и действие), 9) Взаимодействие, или общение. IV. При всяком сочетании субъекта с предикатом, каково бы оно

 

 

ни было по количеству, качеству и отношению, остается еще вопрос: представляется ли это сочетание как только возможное, или же как действительно существующее, или, наконец, как необходимое? Другими словами: означает ли связка (copula) данного суждения, что А может быть В, или же, что А есть В, или, наконец, что А должно быть В (в общем смысле mussen). С этой точки зрения суждения бывают проблематические (сомнительные), ассерторические (уверительные) и аподиктические (обязательные), чему соответствуют три категории модальности: 10) Возможность, 11) Действительность или существование и 12) Необходимость.

 

Эти основные понятия (категории или предикаменты), из которых легко выводятся некоторые другие общие понятия, как, напр., величина, сила и т.п., служат, далее, для определения коренных истин, обусловливающих опытное познание или естественную науку; Кант называет эти последние основоположениями чистого рассудка (см. ниже). Но чтобы с помощью всех этих формальных принципов можно было создать из чувственных данных единую природу или единый мир опыта, всеобщего и необходимого как в частях, так и в целом, нужно прежде всего, чтобы все отдельные и частные отправления рассудка (вместе со всеми воззрительными актами в сфере чувственной) относились к единому самодеятельному сознанию как общей синтетической связи всех чувственных и рассудочных элементов познания. Поскольку все сводится к закономерному соединению или сложению представлений, ясно, что кроме правил соединения требуется еще само соединяющее действие. Во-1-х, соединяемые представления должны быть выделены или схвачены в своей особенности ("аппрегендированы"); но так как соединение нескольких представлений невозможно в самом акте "аппрегензии" каждого из них, а между тем все они должны быть налицо при соеди-

 

 

нении их, то требуется, во-2-х, способность воспроизведения (Reproductio) уже "схваченных" представлений при новом акте их соединения, и, в-3-х, как ручательство того, что воспроизводимые представления суть те же самые, какие были прежде схвачены, необходим акт узнавания (Recognitio), который возможен только в том случае, если субъект схватывающий, воспроизводящий и узнающий представления остается одним и тем же или себе равным. Сознание ("апперцепция") предмета как такого, т.е. известного, определенного и закономерного синтеза представлений, возможно только при единстве самосознания, т.е. когда субъект неизменно сохраняет свое внутреннее безусловное тождество: Я=Я (Кант называет это "синтетическим единством трансцендентальной апперцепции" и другими подобными именами).

 

Единство самосознания достаточно объясняет возможность синтетических познавательных актов вообще. Единое сознание, действуя как производительное воображение (в отличие от вышеупомянутого воспроизводительного), создает из чувственных восприятий, посредством воззрительных форм, цельные образы предметов; оно же, в своем дискурсивном или рассудочном действии, создает связь явлений по категориям. Но предметы действительного опыта имеют зараз и чувственный и умственный характер, суть вместе и воззрительные образы, и носители рассудочных определений. Каким же способом эти две нераздельные и, однако же, противоположные стороны нашего мира сходятся между собою, каким способом категории прилагаются к чувственным явлениям или эти последние подводятся под категории для произведения действительных предметов опыта? Два противоположные термина, как чувственность и рассудок, для соединения своего требуют чего-нибудь третьего. Третье, между чувственным образом и чистым понятием, Кант находит в так называемых им схемах, которые он выводит

 

 

из природы времени. Время, как мы видели, есть чистое воззрение и основная общая форма всех чувственных явлений, но вместе с тем в нем заключены четыре рода мысленных определений, дающих соответственные схемы для всех категорий, образуя, таким образом, связующие звенья или как бы некоторый мост между чувственным и умственным миром. Во времени как форме чувственных явлений мы различаем, во-1-х, продолжительность или величину, т.е. число моментов или равных единиц, что дает схему количества; во-2-х, содержание или самое временное бытие, то, что наполняет время, - это дает схему качества (именно, наполненное время - схему реальности, пустое время - схему отрицания); в-3-х, явления находятся в различном временном порядке относительно друг друга, чем даются схемы отношения, а именно или одно явление пребывает, когда другие проходят (отсюда схема субстанции и акциденций), или одно следует за другим (схема причины и следствия), или все они существуют в одно время (схема взаимодействия или общности); в-4-х, явление во времени существует или когда-нибудь (схема возможности), или в определенный момент (схема действительности), или во всякое время (схема необходимости). Представляя чувственные явления по этим схемам, чистое воображение в каждом случае указывает рассудку на приложимость той или другой из его категорий. Если, таким образом, действительные предметы нашего опыта - все то, что мы называем миром явлений или природой, - состоят из произведений чистого воображения, связываемых рассудком к силу соответствия между вообразительными схемами явлений и его собственными категориями, то ясно, что коренные истины (аксиомы) опытной науки, или естествознания, могут быть только основоположениями чистого рассудка, т.е. должны иметь априорный характер. Хотя рассудок по существу своему оперирует только посредством понятий, но благодаря схематизму его по-

 

 

 

нятиями обнимаются и действительные предметы, т.е. воззрительно-чувственные явления. Т[аким] обр[азом], природа определяется рассудком с четырех сторон: со стороны воззрительной формы явлений, чувственного их содержания, существенной связи их между собою и связи их с нашим познанием. Как находящиеся во времени и пространстве, чувственные явления суть воззрения и в этом смысле определяются первым основоположением рассудка, которое Кант называет "аксиомою воззрения" и которое гласит: все воззрения суть экстенсивные величины, т.е. всегда состоят из однородных частей, в свою очередь слагающихся из таких же частей, и т.д. до бесконечности, - другими словами: чувственные явления как величины делимы до бесконечности, и, следовательно, никаких атомов не существует; это основоположение, очевидно, соответствует категории количества. Содержание свое явления получают от ощущений; хотя внутреннее свойство ощущений как особых состояний ощущающего субъекта есть нечто непосредственно данное и не подлежит определению a priori, существует, однако, некоторое непременное условие или общий способ всякого ощущения, определяемый рассудком в его втором основоположении, гласящем: во всех явлениях ощущение и соответствующая ему в предмете реальность (realitas phaenomenon) имеет интенсивную величину, т.е. степень. Ощущение не слагается из однородных частей или единиц, как воззрение, но оно может постепенно убывать или возрастать в своей силе. Это основоположение, которое Кант называет "предварением восприятия", соответствует категории качества. Связь явлений со стороны их отношения друг к другу определяется общим принципом, гласящим: все явления по своему бытию подчиняются a priori правилам, определяющим их отношения между собою во времени. Эти правила, определяющие отношения явлений, Кант называет "аналогиями опыта". Соответствуя категориям отно-

 

 

 

шения, они суть следующие: 1) при всякой смене явлений субстанция пребывает и количество ее в природе не увеличивается и не уменьшается (это основоположение соответствует категорической субстанции); 2) основоположение порождения: все, что происходит, предполагает нечто, из чего оно необходимо следует, или: все изменения происходят по закону связи причины и действия (соответствует] категорической] причинности); 3) основоположение взаимности: все субстанции, насколько они существуют одновременно, состоят в сплошном общении или взаимодействии между собою. Общая зависимость явлений от условий познания определяется в следующих трех основоположениях, которые Кант называет "постулатами эмпирического мышления вообще" и которые соответствуют категориям модальности: 1) что согласно с формальными условиями опыта (со стороны воззрения и со стороны понятий), то возможно; 2) что связано с материальными условиями опыта (ощущения), то действительно; 3) то, чего связь с действительным определяется по всеобщим условиям опыта, то существует необходимо.

 

Учение о сознании, о категориях, о схематизме и об основоположениях составляет "трансцендентальную аналитику", результаты которой (в соединении с результатами "трансцендентальной эстетики") сводятся к следующему. Настоящее познание, т.е. чрез синтетические суждения a priori, возможно, поскольку предмет его - мир явлений, опыт или природа - не есть что-нибудь внешнее познающему и независимое от него, а представляет, напротив, во всех своих познаваемых определениях лишь произведение самого ума в его воззрительных и рассудочных функциях, обусловленных трансцендентальным единством самосознания и согласованных между собою посредством схем чистого воображения. Мир познается умом, лишь поскольку он создается им же; строго говоря, ум познает

 

 

только свои собственные акты; как внутренняя рефлексия самодеятельного субъекта познание не представляет ничего загадочного. Как геометрические линии и фигуры понимаются нами a priori во всех своих свойствах, потому что нами же самими построяются, так что ум рассудочно находит в них только то, что он же в них интуитивно влагает, - подобным образом и весь мир нашего опыта, будучи априорным синтетическим построением ума, естественно, и познается таким же способом. Загадочным или, прямо сказать, немыслимым факт познания кажется лишь при том ложном предположении, что познающий субъект должен переходить в какую-то внешнюю сферу реальности или что вещи должны каким-то образом проникать в сферу субъекта; но на самом деле познаваемая реальность есть лишь продукт самодеятельности нашего ума в его собственной сфере, а потому нет никакой надобности в невозможном переходе от субъекта к внешним вещам и от них к субъекту: поскольку предполагаемые вещи вне нас, мы о них ровно ничего не знаем и знать не можем, а все то, что мы познаем, находится при нас самих, есть явление нашего сознания, произведение нашего ума. Одним словом, акт субъекта может быть действительным познанием, поскольку и познаваемое есть акт того же субъекта. Этот свой взгляд Кант называет трансцендентальным или критическим идеализмом, отличая его от догматического, типическим представителем которого был Беркли. Различие состоит в том, что критический идеализм признает предметы нашего мира произведениями субъекта не со стороны их возможного существования в себе самих, а только со стороны их действительной познаваемости, тогда как догматический идеализм утверждает, что вещи внешнего мира и не существуют иначе как в нашем знании. Хотя иногда Кант и запутывается в собственных критических сетях, он все-таки решительно различает познаваемое существо (essentia)

 

 

 

или природу объективного мира от его существования (existentia). Первое всецело полагается нашим умом и без остатка разрешается в феноменальное субъективное бытие; второе есть продукт ума, лишь поскольку определяется первым, само же по себе от него не зависит и потому непознаваемо. Создавая природу, наш ум самодеятелен, т.е. все формы и способы его синтетического действия, как воззрительного, так и рассудочного, берутся им a priori из самого себя; но материал этой умственной деятельности, именно ощущения, или чувственные восприятия, не производится умом a priori, а получается им как не зависящие от него данные. Конечно, и ощущения суть состояния субъекта, но не в его активности, а лишь как страдательного или рецептивного. Поэтому должно признать, что этот первоначальный чувственный материал всякого опыта и познания как данный, а не созданный в нас обусловлен каким-то непонятным образом со стороны той не зависящей от нас, а потому и непознаваемой сферы бытия, которую Кант обозначал как вещь в себе (Ding an sich). Но именно ощущения (введенные в воззрительные формы пространства и времени) дают действительные предметы для связующих построений рассудка, и таким образом в мире нашего познания, в мире явлений, всегда сохраняется некоторый несводимый к априорным элементам чувственный остаток, несомненно, хотя и неведомым путем происходящий из области независимого от нас в себе бытия. Предмет, как познаваемый, всецело полагается познающим умом, есть только наше представление, и нет здесь ничего, что не принадлежало бы субъекту; но в предмете, как существующем, есть такой независимый элемент, или, говоря точнее, некоторый показатель его, именно факт чувственного восприятия - не в смысле содержания ощущений, которое так же субъективно, как и все прочее, а в смысле их происхождения, поскольку субъект является в них рецептив-

 

 

ным, а не активным. Этот характер чувственного восприятия показывает, что оно определяется чем-то от нас независимым; но это что-то остается нам совершенно неизвестным и никогда не может сделаться предметом познания. Кант твердо и неизменно держится той точки зрения, что познаваемый предмет как такой есть вполне наше представление, во всех частях своих произведение чувственно-рассудочных функций познающего субъекта, причем, однако, самый процесс этого произведения в первом материальном начале своем, именно в ощущениях или чувственных восприятиях, обусловлен каким-то неведомым способом со стороны какой-то неведомой "вещи в себе". Так, например, этот стол или этот дом есть только мое представление; я не могу найти здесь ничего такого, что не было бы явлением моего собственного сознания; нелепо утверждать, чтобы этому столу соответствовал какой-нибудь стол an sich или этому дому - дом an sich; но, с другой стороны, эти явления моего сознания (поскольку я различаю их от простых галлюцинаций или фантазий) не произошли бы, т.е. не были бы созданы моим умом, если бы он не определялся чем-то от него независимым, имеющим своего показателя в тех ощущениях, из которых наш ум построяет эти представления стола или дома. Таким образом, не существование этих предметов как таких, в их определенных качествах, а только самый факт их существования в моем сознании имеет некоторое независимое от этого сознания основание. Такая точка зрения вызывает новые вопросы, не разрешенные нашим философом; но самый тезис имеет достаточно определенный смысл, всегда один и тот же у Канта. Иначе, т.е. если бы самый факт существования данного явления вообще признавался всецело зависящим от одного моего ума, то потерял бы смысл любимый Кантом пример о существенном различии и даже несоизмеримости между талером, только представляемым, и талером, лежащим

 

 

 

в кармане. Вопреки ошибочному мнению некоторых толкователей (между прочим, Шопенгауэра и Куно Фишера) нельзя найти никакого внутреннего противоречия в этом пункте между 1-м и 2-м изданиями "Критики чистого разума". Изложив в 1-м издании тот взгляд критического идеализма, что мир познается нами только в своих являемых формах, которые суть построения умственной деятельности нашего субъекта и помимо нашего представления вовсе не существуют, Кант увидал, что этот взгляд смешивается многими с тем фантастическим идеализмом, по которому мир создается субъектом без всякого данного материала и есть только грёза или пустой призрак. Ввиду этого Кант во 2-м издании, так же как и в Пролегоменах, подчеркнул различие двух идеализмов и изложил свой так, чтобы дальнейшее смешение было невозможно.

 

Действительное содержание научному познанию дается чувственными предметами, создаваемыми умом из ощущений в форме пространственно-временного воззрения. Без таких воззрительных предметов понятия рассудка суть только пустые формы. Чтобы, напр., причинность была принципом действительного познания, требуются, в определенном пространстве и времени, конкретные предметы, которые и связываются причинным отношением. Но как же должно смотреть на предметы сверхчувственные, систематическое познание которых издревле предлагалось различными философскими учениями (коих притязания в современной Канту Германии унаследовала система лейбнице-вольфовской метафизики)? Возможность истинных наук - математики и чистого естествознания - доказана Кантом в трансцендентальной эстетике и в трансцендентальной аналитике; невозможность мнимой метафизической науки как предметного познания доказывается им в трансцендентальной диалектике, которая завершает существенную часть "Критики ч[истого] р[азума]". Наш ум имеет потребность данному

 

 

 

своему содержанию сообщать характер безусловности. Мысли о безусловном или абсолютном, к которым он приходит на всех путях своих, не могут быть понятиями рассудка, каковые всегда относятся к условным предметам чувственного опыта; Кант называет их, в отличие от рассудочных понятий и правил, идеями или абсолютными принципами разума, относя их, таким образом, к особой способности (разуму в тесном смысле). Философия может по праву заниматься идеями, пока она принимает их в настоящем значении, именно видит в них выражения того, что должно быть согласно требованиям разума. Но так как идея о безусловном возникает в нас по поводу условных данных и абсолютные принципы мыслятся всегда в связи с тем или другим рядом относительных понятий и предметов, то ум впадает в невольное искушение смешать свою разумную функцию с рассудочной и поставить абсолютную идею в тот же условный ряд данных предметов - не как цель стремления, а как действительно данное завершение ряда. Такое незаконное, хотя естественное перенесение абсолютных идей на плоскость относительных явлений, составляющих предмет рассудочного познания, порождает мнимую и обманчивую метафизическую науку, рассматривающую принципы разума как познаваемые сущности. Задача этой науки не может быть разрешена вовсе не потому, что она превышает ограниченные силы ума человеческого, как любит утверждать поверхностный скептицизм, а потому, что здесь познавательные силы направлены на то, что вообще не может быть предметом познания. Безусловное должно быть сверхчувственным, так как все чувственное необходимо условно; но действительное познание (в отличие от чисто формального мышления) относится к данным предметам, а предметы даются нам не иначе как чрез чувственные восприятия, под условиями пространства и времени; следовательно, они всегда чувственны, а безусловное, как сверхчувственное, никогда

 

 

не может быть предметом действительного (опытного) познания. Идеи разума суть вещи мыслимые, а не познаваемые; умопостигаемые (???), а не являемые; требуемые, а не данные. Поэтому, когда наш разум принимает свои идеи за познаваемые предметы или сущности, он выходит из пределов своего права; такое незаконное употребление разума Кант называет трансцендентным, отличая его* от трансцендентального. Трансцендентальное значение принадлежит всем априорным условиям опыта (т.е. тем функциям воззрения и рассудка, которые не вытекают из опыта, а определяют его и потому необходимо первее всякого опыта), а также идеям в их истинном смысле, как принципам и постулатам разума; наука, изучающая эти априорные основы всего существующего, есть трансцендентальная философия, или (истинная) метафизика, - так именно обозначал Кант свою собственную философию, - прямую противоположность которой составляет та трансцендентная (запредельная) философия, или ложная метафизика, разрушение которой было одной из его главных задач.

 

* Прямая противоположность трансцендентному есть имманентное, т.е. в пределах опыта, причем различается эмпирический материал опыта от его априорных условий, которые трансцендентальны (но не трансцендентны).

 

 

Разум, в своем ложном применении, исходит из условного познаваемого бытия, чтобы затем, посредством обманчивых силлогизмов, перейти к мнимому, а на самом деле невозможному, а потому и несуществующему познанию безусловных вещей. Действительное бытие - условное и познаваемое - дано нам с трех различных сторон или в трех видах: как явления внутренние или психические (бытие в нас), как явления внешние или физические (бытие вне нас) и как возможность явлений, неопределенное бытие, или пред-

 

 

мет вообще. От этих условных данных разум правильно заключает к безусловным идеям: от внутренних явлений - к идее безусловного субъекта, или души, от внешних явлений - к идее безусловного объекта, или мира, от возможности всякого бытия - к идее безусловного как такого, или Бога. Эти идеи имеют (логическую) видимость познаваемых предметов, и когда разум, увлекаясь этой видимостью, принимает их за действительные предметы и связывает с ними познавательные суждения, то происходят три мнимые науки: о душе - рациональная психология, о мире (как реальной совокупности внешнего бытия) - рациональная космология и о Боге - рациональная теология. Мнимое рациональное познание существа души высказывает о ней четыре главные тезиса: 1) душа есть субстанция; 2) она есть субстанция простая и - как следствие из этих двух определений - невещественная или бестелесная и неразрушимая, т.е. бессмертная; 3) она есть существо самосознателъное, или личность, и, наконец, 4) она есть существо, непосредственно самодостоверное. Эти определения выводятся чрез умозаключения, которые Кант обличает как паралогизмы, т.е. ошибочные силлогизмы. Основная ошибка состоит в том, что один и тот же термин употребляется здесь в разных смыслах, так что между посылками и заключениями этих силлогизмов связь только кажущаяся; так, под субъектом в одном случае разумеется наше действительное я, т.е. проявляемое единство и самодеятельность (Spontan - eitat) мышления, связывающего все явления внутреннего, а чрез то и внешнего опыта, а в другом случае разумеется субъект внутреннего бытия сам по себе, о котором мы не можем ничего знать. Независимо от формального опровержения паралогизмов, проводимого Кантом не без натяжек, существенный интерес в критике рациональной психологии имеют следующие пункты. Из простоты или внутреннего единства и постоянства, нашего я нельзя вывести,

 

 

 

что оно есть нематериальная субстанция. Несомненно, что наше я как внутреннее психическое явление, не имея ни протяженности или слагаемых в пространстве частей, ни веса или массы, не есть тело или вещество. Но ведь само телесное или вещественное бытие, поскольку оно определяется указанными свойствами, есть только явление в области наших внешних чувств, и, следовательно, утверждение нематериальности души в атом смысле сводится к положению, что явление внутреннее или психическое не есть явление внешнее или физическое, или что явление, определяемое одной формою времени, не есть явление, определяемое формами времени и пространства. Это - истина, которая сама собою разумеется, но она нисколько не относится к неведомой нам сущности психического и физического бытия, и нет никакого разумного препятствия допустить, что эта сущность одна и та же для обеих сфер бытия; следовательно, нельзя утверждать нематериальность души в том смысле, чтобы у нее непременно была особая субстанция, несводимая к субстанции явлений вещественных. Точно так же из простоты мыслящего я никак не следует бессмертие души, т.е. невозможность исчезновения этого я. Без сомнения, мыслящий субъект, не будучи величиною протяженною или экстенсивною, не может быть разрушен разложением на части, но, как сила напряженная или величина интенсивная, он способен к постепенному убыванию, и нет ничего невозможного в предположении, что степень напряженности этой силы может падать до 0 и что, следовательно], мыслящее я может исчезнуть. Так же неосновательно, по мысли Канта, утверждаемая рациональной психологией самодостоверностъ внутреннего душевного опыта в отличие от опыта внешнего. Как явления в нашем сознании, предметы того и другого опыта одинаково достоверны. Несомненное различие между ними состоит в том, что физические явления существуют как части пространства, а психические -

 

 

нет, но так как само пространство есть форма нашей же чувственности, то это различие нисколько не касается достоверности тех и других. Если бы в этом отношении внутреннее явление как такое имело преимущество, то всякая галлюцинация была бы достовернее физического тела. На самом же деле их достоверность как состояний сознания одинакова, а в смысле объективного явления физическое тело имеет то преимущество, что иным, именно всеобщим, образом входит в образуемую умом связь опыта. Вообще же мир нашего опыта, внутреннего, а равно и так называемого внешнего, имеет самодостоверность для ума, поскольку им же построяется, и сам ум достоверен для себя не иначе как в этой своей деятельности.

 

Космологическая идея, т.е. идея мира как завершенного целого, когда эта завершенность принимается за данный факт или предмет познания, запутывает разум во внутренние противоречия, выражающиеся в следующих четырех антиномиях: 1. Положение: мир имеет начало (границу) во времени и в пространстве; противуположение: мир во времени и пространстве бесконечен. 2. Положение]: все в мире состоит из простого (неделимого); противуп[оложение]: нет ничего простого, а все сложно. 3. Положение]: в мире существуют свободные причины; противуп[оложение]: нет никакой свободы, а все есть природа (т.е. необходимость). 4. Положение]: в ряду мировых причин есть некое необходимое существо; противуп[оложение]: в этом ряду нет ничего необходимого, а все случайно. Во всех четырех случаях положение и противуположение могут быть доказаны одинаково ясными и неопровержимыми доказательствами. Первые две антиномии Кант называет математическими, так как они занимаются составлением и делением однородного. Тезы и антитезы здесь не могут быть одинаково истинными, так как дело идет об одном и том же однородном предмете (мир как данный в пространстве), о котором нельзя утверждать

 

 

 


Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.038 сек.)