АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Банковский управляющий

Читайте также:
  1. Банковский кредит и его классификация. Взаимосвязь банковского и коммерческого кредита.
  2. Банковский маркетинг в системе управления банковской деятельностью
  3. Банковское регулирование и банковский надзор
  4. Кредитно-денежная (монетарная) политика государства. Банковский мультипликатор.
  5. Управляющий компании на России

 

Ночью Салли несколько раз просыпалась, потому что Харриет все время ворочалась, а кровать была довольно узкой. Один раз девочка даже закричала во сне, но Салли обняла ее, убаюкала, и та вскоре успокоилась.

Когда Салли решила, что уже пора вставать, она вылезла из-под одеяла, уставшая и разбитая, и пошла разжигать камин и ставить на огонь чайник. «Интересно, долго мы так протянем? — подумала она. — Нет, это только временно. Надо как можно быстрее найти место получше, тогда можно будет связаться с Сарой-Джейн и начать выяснять, что же скрывается за всеми этими приключениями».

Она заварила чай и пошла будить Харриет. За то короткое время, что ее не было в спальне, малышка описалась. Салли встала в нерешительности. Что в таких случаях делала Сара-Джейн? Она не могла вспомнить. И что же ей теперь следует делать?

Она сняла одеяла, чтобы не намочить их, и взяла ребенка на руки. Харриет начала сопротивляться — она не хотела вылезать из теплой постели, но Салли отнесла ее в гостиную, поставила перед камином, а сама начала убирать простыни. А теперь что? Надо бы ее вымыть, но можно ли оставлять девочку у открытого огня, пока она будет разогревать воду? Пусть это будет уроком: сначала разогрей воду, а уж потом буди Харриет. И чай заваривай попозже: к тому времени, как соберешься его пить, он уже остынет. А воду для чая можно было как раз использовать, чтобы вымыть девочку.

— Постой здесь, милая, — сказала Салли. — Мама пойдет принесет воды. И не подходи слишком близко к огню…

Взяв кувшин, она поспешила в ванную комнату. Та оказалась занята. Салли опять встала в полной нерешительности; тут открылась дверь рядом с ванной, и из нее вышел мужчина в пальто и котелке. Он уставился на Салли — она выбежала за водой прямо в ночной рубашке, но быстро отвел глаза и спустился вниз. Она покраснела от стыда. Вскоре дверь ванной открылась, и оттуда вышел еще один мужчина, тоже в верхней одежде. Он на секунду остановился, как и первый, будто желая что-то сказать, но лишь нахмурил брови и тоже спустился вниз, так и не проронив ни слова.

Салли стиснула зубы, быстро вошла в ванную, наполнила кувшин водой, согретой газовой горелкой, и вернулась к Харриет, плотно закрыв за собой дверь.

— Ну, Хэтти, сейчас мы тебя вымоем, — сказала она, наливая воду в таз.

— Нет, — ответила еще полусонная, с отметинами от подушки на лице Харриет, уткнувшись маме в бедро.

Салли сняла с нее мокрую ночную рубашку, обтерла дочь губкой, обернула одеялом, а сама начала искать чистую одежду. Но уезжали они в такой спешке, что она не положила в сумку чулки для Харриет.

— Ладно, наденешь вчерашние, — сказала она. — А сегодня купим еще. Думаю, маме тоже придется надеть вчерашние. Ну, давай вставай…

Она одела дочурку и тут заметила, что огонь в камине погас. И бумаги, чтобы развести его снова, больше не осталось.

— Да, Хэтти, тяжело нам с тобой придется, — сказала Салли, сажая дочь в кресло.

Девочка посмотрела на нее заспанными глазами, потом закрыла их, словно выражая свое презрение, и свернулась калачиком в кресле, пытаясь устроиться поудобнее на холодной кожаной обивке.

— Побудь пока здесь, — сказала Салли. — Мама оденется, а потом мы… Даже не знаю… Позавтракаем.

Простыней она вытерла клеенку на постели и оделась. Сейчас она пойдет вниз набрать воды, чтобы умыться, но ей больше не нужны эти встречи на лестнице, пока она в ночной рубашке. Как же все-таки здесь неудобно.

И не постираешь. Пока они не нашли местечка поспокойнее, где они смогут осесть на какое-то время и отдавать свои вещи в стирку, надо купить несколько пар чулок и нижнего белья для них обеих. После завтрака нужно составить список всего необходимого. И найти другое место.

Она оделась, принесла воду, разделась, вымылась, опять облачилась в одежду и тогда почувствовала себя немного лучше. Часы показывали уже восемь, и утро за окном было промозглым и туманным. До Салли доносились звуки оживленного Стрэнда, она поставила Харриет на подоконник, чтобы показать, что происходит на улице.

— Послушай! — сказала она. — Слышишь поезд?

Откуда-то из-за черной стены станции Чаринг-Кросс слышался свисток паровоза. Харриет вытянула руку с указательным пальцем.

— Томми!

Молочник возле своей тележки наливал молоко в два кувшина, принесенные чьей-то служанкой. Лошадь молочника смирно стояла рядом и лишь качала головой.

— Нет, это не Томми, просто похож на него, — согласилась Салли. — Это другой, здесь, в Чаринг-Кросс, свой молочник.

Из окна было видно много: парень, подметавший перекресток, продавец газет, множество кебов. Харриет больше нравились двухколесные экипажи, потому что они элегантно покачивались. Еще там стоял полицейский, большой и толстый, каким он и должен быть, что-то клевали два воробья и голубь, шла дама с черной подвижной собачонкой, глядя на которую Харриет рассмеялась. Потом мама с дочкой прижались лицом к стеклу и смогли прочитать рекламные объявления на бортах проезжающих омнибусов. По крайней мере, Харриет думала, что читает их: она смотрела на буквы и что-то бормотала, в то время как Салли отчетливо произносила написанные слова.

В полдевятого в дверь постучались, и вошла домовладелица с подносом, на котором были чай, тост, масло и мармелад. Харриет не совсем понимала, где они находятся и кто эта женщина, к тому же она не любила хмурых людей, поэтому тихонько сидела и наблюдала исподлобья, как Салли объясняется по поводу простыни и просит бумагу и дрова для камина.

Потом они ушли в спальню. Харриет взглянула на поднос. Тост был очень тоненьким. Она заинтересовалась, такой же он на вкус, как толстый тост, или нет. Когда мама с тетей вернулись, у мамы было злое лицо, а тетя несла мокрую простыню и ее лицо также выражало недовольство. Харриет подумала, что они злятся на нее, и испугалась.

Но потом женщина вышла, а мама подошла к ней и поцеловала, после чего они позавтракали тостом. На вкус он был совершенно обычным, но вот мармелад и молоко оказались другими.

Домовладелица рассказала Салли о жалобах постояльцев-мужчин по поводу ее появления перед ними в неприглядном виде. А поскольку такое поведение было недопустимым, им придется съехать сегодня же.

Возражения Салли не возымели ни малейшего действия. Домовладелица приняла окончательное решение, не подлежащее обсуждению, она даже сказала, что вернет те деньги, что Салли заплатила за жилье до конца недели. Им придется освободить комнаты сразу же после завтрака.

Спор был закончен (очень благопристойный, без повышения голосов, довольно вежливый), Салли сидела и намазывала маслом тост для Харриет и вдруг ощутила какое-то облегчение. «Это рок, — подумала она. — Судьба. Все равно нам здесь не понравилось».

— Сегодня пойдем искать другое жилище, — сказала она Харриет. — А потом свяжемся с Сарой-Джейн, и она приедет жить к нам, да?

— И овечка.

— Да, и овечка. Конечно. Напишем письмо миссис Моллой, чтобы она передала овечку с почтальоном, помнишь? А пока ешь. Соберем вещи и займемся делами. На этот раз у нас еще целый день впереди.

Через сорок пять минут после холодного разговора с домовладелицей Салли с Харриет оказались на Стрэнде. Хотя дождь уже кончился, на улице было холодно и сыро, воздух был настолько влажным, что Салли заметила, как муфта стала мокрой еще до того, как они вышли с Вильерс-стрит.

Сперва она решила зайти в свой банк «Лондон и графства», находившийся в нескольких сотнях метров отсюда. Сжимая в одной руке сумки, а другой держа Харриет, она проталкивалась через толпу — разносчики газет, чистильщики сапог, клерки, спешащие на работу, дамы, направляющиеся в магазины, комиссионеры, посыльные, снующие между прохожими, как рыбы меж водорослей, — постоянно думая о том, что офис Артура Пэрриша находится неподалеку и что ей нужно не попасться никому на глаза.

Она пыталась убедить себя, что это просто смешно, что на такой оживленной улице, как Стрэнд, она в безопасности, как нигде в мире, но все же немного нервничала; к тому же со всеми ее сумками она бросалась в глаза.

Салли дошла до банка, вошла внутрь и посадила Харриет на стул рядом с их багажом.

— Последи за сумками, — обратилась она к дочери. — А мама пойдет возьмет немного денег.

На счету у нее было двести фунтов. Если снять эти деньги и открыть еще один счет на другое имя в другом банке, они смогут снять на год маленький домик или квартиру и жить без особых забот. Ее не очень прельщала мысль носить с собой такую сумму наличными, но ведь долго с ними ходить не придется — в округе полно банков; если она попросит выписать чек, по нему ее смогут выследить. Наличные же выследить невозможно.

Салли пошла к кассиру и объяснила, что хочет. Она уже была готова подписать необходимые бумаги, как вдруг обратила внимание на его выражение лица.

— Секундочку, мисс Локхарт, — сказал он и встал. — Я должен переговорить с управляющим.

С любопытством поглядывая на нее, он пошел в другой кабинет. Салли почувствовала, как внутри зазвонил тревожный колокольчик. Она огляделась: Харриет тихонько играла, считая кольца на ножке стола из красного дерева. Привратник в своей безукоризненной униформе благожелательно снял фуражку перед какой-то женщиной, открывая ей дверь на улицу. Попытается ли он остановить ее, если им с Харриет придется бежать?

— Мисс Локхарт?

Она оглянулась и увидела, что к стойке подошел управляющий вместе с растерянным кассиром. Управляющий был среднего возраста, с лысеющей головой и снисходительной улыбкой; до этого Салли имела честь беседовать с ним всего два раза, причем это было больше чем год назад.

— Я хочу снять деньги со счета, — сказала она. — Что-то не так?

— Думаю, нам стоит поговорить наедине, — ответил он. — Будьте добры, пройдемте ко мне в кабинет.

«Дело плохо, — подумала Салли. — У него для меня явно плохие новости». Кассир обменялся взглядом с управляющим, потом пошел к привратнику и начал ему что-то рассказывать, очевидно что-то веселое.

Салли взяла Харриет и проследовала за управляющим в дверь в самом конце банковского холла. Прежде чем заговорить с ней, управляющий сел за стол. Салли села напротив с испуганной Харриет на коленях.

— В чем дело, мистер Эмес? Почему я не могу получить деньги?

— У вас на счету нет денег. Вообще-то счет закрыт.

У нее отвисла нижняя челюсть. Она даже успела подумать, что челюсть отвисла на самом деле, но Салли тут же взяла себя в руки.

— Прошу прощения? А что случилось с моими деньгами? У меня на счету было двести фунтов. Где они?

— Ваш… м-м… ваш муж пришел сегодня сразу после открытия банка с документами из суда, в которых говорилось, что… Вы понимаете, я не мог ничего… Он пришел с адвокатом и…

— Вы отдали ему мои деньги?

— Его деньги. В глазах закона то, что принадлежит жене, принадлежит и мужу, и он имеет право распоряжаться вашей общей собственностью. Если, конечно, это никак не обговорено в брачном контракте. А его адвокат…

— Но я не замужем за этим человеком! Я никогда не была за ним замужем! Он мне не муж!

Харриет, подняв голову, настороженно смотрела на мать широко открытыми глазами. Салли машинально погладила ее по голове.

— Мисс… м-м… мисс Локхарт, повода для сомнений не было. Адвокат предъявил все необходимые документы. Я был поражен, когда… когда впервые услышал об этом деле, как вы понимаете. И сделал все, что должен был сделать, дабы убедиться, что все законно…

— Вы хотите сказать, что знали обо всем заранее? Почему же вы ничего мне не сказали?

— Вас не было.

— Но мои деньги… — Салли закрыла рукой лицо и почувствовала, что беспомощно качает головой.

— По закону это его деньги, должен вам напомнить. Банк все сделал правильно.

— Вы позволили этому человеку… незнакомцу… уйти с моими деньгами?

Салли была слишком потрясена, чтобы гневаться. Она просто сидела в оцепенении, потеряв на какое-то время дар речи.

— Естественно, банк вот так, сразу, не расстанется с деньгами клиента. Но нас уведомили заранее. Требовались лишь необходимые документы, чтобы соблюсти все формальности, и когда вчера нам принесли бумаги из суда…

Салли встала. Оцепенение прошло, она вспомнила о кассире и привратнике. Может, один давал другому какие-то указания? Контора Пэрриша всего через одну или две улицы отсюда, может, привратник уже спешит туда. Она схватила Харриет и прижала к груди.

— Ваш поступок мерзок, — заявила она управляющему. — У меня просто нет слов, а то я сказала бы, как вы мне отвратительны. Вы позволили этому человеку… этому вору… украсть мои деньги… вы сами передали их ему и даже не удосужились предупредить меня… вы жалкий мошенник, трус…

Его вытянутое лицо было противным, наподобие крысиной морды, щеки вспотели, но улыбка осталась такой же вежливой. Салли быстро развернулась и вышла. Кассир стоял у входа в банк, словно кого-то высматривая, привратник исчез. Она оказалась права. Когда Салли подходила к двери, кассир сделал неуверенное движение, будто пытаясь ее остановить, и она остановилась.

— Если вы меня хоть пальцем тронете, — сказала она твердым голосом, — будете сожалеть об этом до конца своих дней. Немедленно освободите мне дорогу.

Люди в банке начали оборачиваться; Салли почувствовала, как на нее уставились озадаченные посетители, как они вытягивали головы посмотреть, что происходит. Она сделала шаг к кассиру, и тот посторонился. Салли открыла дверь, вышла на улицу и через минуту смешалась с серой толпой на оживленном Стрэнде.

 

Харриет дергала маму за руку. Она хотела что-то шепнуть ей на ушко. Салли нагнулась, но не могла расслышать, что говорит дочка. Она взяла ее на руки, но в ушах все еще стоял шум, она поцеловала Харриет и пошла дальше. Девочка молчала. Обычно Салли болтала, и Харриет что-то бормотала, и хотя на разговор это было мало похоже, все же это было общение. Салли, напряженная, с поджатыми губами, в это утро особо не разговаривала, оттого молчала и дочка.

Еще нет и десяти — Салли увидела часы на табачной лавке. Наверное, надо присесть где-нибудь, выпить кофе, поговорить с Харриет, немного успокоиться.

Это была хорошая мысль. Прямо через дорогу располагалось кафе. Через пять минут они сидели за угловым столиком, Харриет сжимала в руках большой стакан молока, а Салли наблюдала, как официантка наливает кипящий кофе из серебряного кофейника.

— Вы не принесете мне газету? — попросила Салли.

— Конечно, мэм, — ответила девушка.

Опять «мэм». Надо привыкать. Ведь она миссис… Ах да, миссис Джонс. И она уже устала, хотя сейчас всего десять часов утра. И все ее деньги… Ее трясло. Что она могла поделать? Что ж, у нее в сумочке достаточно, чтобы найти какие-нибудь меблированные комнаты еще на пару недель. А за это время она сможет написать Маргарет и договориться о продаже каких-нибудь акций.

— Мама!

— Да, милая?

— Мне нужна овечка.

— Да, я понимаю. Как только устроимся в новом доме, я напишу миссис Моллой, забыла уже?

— В каком новом доме?

— Нам не понравился тот, в котором мы ночевали сегодня, поэтому мы… Спасибо, — она поблагодарила официантку, принесшую газету. — Мы найдем новый дом. Хороший.

— И Сара-Джейн, — твердо заявила Харриет.

— Ну… не в первую очередь. Но скоро. Скоро, обещаю. Нам нужно найти приличный дом. И мы его найдем. Но маме нужно просмотреть газету, может, там что-нибудь есть.

— Почему?

— Потому, что… Потому, что там обычно все печатается. В разделе объявлений. Посиди тихонько, пока я ищу.

Харриет умолкла, хотя она вовсе не была довольна происходящим. Она сняла перчатки и водила ногтем по выпуклому рисунку на скатерти. В кафе был приятный запах. Она не могла вспомнить, чтобы им не понравился дом, где они ночевали. Она вообще плохо помнила прошлый день, хотя в памяти отчетливо запечатлелась ее собственная хорошенькая комната с игрушечным конем-качалкой, логовом мишки, сооруженным дядей Вебстером, и кукольным домиком. Ей вдруг нестерпимо захотелось, чтобы этот домик оказался сейчас с ней.

Тут мама кашлянула, будто поперхнулась крошкой. Харриет заинтересованно посмотрела на нее. В широко раскрытых глазах Салли застыли слезы, лицо ее пылало.

Она увидела заметку в газете:

 

РОЗЫСК

Бегство жены после судебного заседания

После того, как Высоким Судом было вынесено решение, жена с ребенком исчезли во второй раз.

 

Мистер Артур Пэрриш, комиссионер, проживающий по адресу Телеграф-роуд, 27, Клэпхем, начал дело против своей жены, желая отсудить у нее опеку над их ребенком. Миссис Пэрриш ушла из дома за несколько месяцев до этого.

Вчера ходатайство было удовлетворено судьей, мистером Джастисом Хоком. Однако почти сразу стало известно, что миссис Пэрриш и ее двухлетняя дочь Харриет скрылись из дома, в котором проживали до сих пор. Местонахождение их пока неизвестно.

Миссис Пэрриш двадцать четыре года, у нее светлые волосы и карие глаза. Она может скрываться под фамилией Локхарт, которую взяла, покинув семью в прошлый раз. Полиция организовала поиски и получила ордер на арест миссис Пэрриш по обвинению в похищении ребенка.

 

Салли отбросила газету и огляделась по сторонам почти ничего не видящим взором — слезы застилали ей глаза. Сколько людей видели это? Что же это за законы в Англии, которые позволяют судить женщину за то, что она украла собственного ребенка?

В отчаянии она схватила Харриет, посадила на колени и в исступлении обняла ее. Девочка начала вырываться, пытаясь взглянуть матери в глаза.

— Мама!

— Что, милая?

— Хочу булочку. Булочку, как у сона.

— О-о… — Салли рассмеялась и вытерла слезы. — Булочку, как у слона? Такую, которой мы кормили слона? Что надо сказать?

— Пожалуйста.

— Так-то лучше.

Салли подозвала официантку и попросила булочку и еще кофе. «Слава богу, что есть кафе, — подумала она. — Если у тебя в кармане найдется пара пенни, то можешь сидеть здесь сколько угодно, а тебе будут приносить еду, питье и газеты».

Она взглянула на проходящие мимо толпы людей. Ведь кто-нибудь может ее опознать, да? Возможно, им с Харриет стоит уехать за границу. Наверное, ей нужно покрасить волосы.

Когда Харриет покончила с булочкой, Салли оплатила счет и собрала сумки. Девочка сидела спокойно, принимая все как данность.

«Она думает, я знаю, что делаю», — размышляла Салли.

Словно по волшебству, как только они вышли на улицу, перед ними возник свободный кеб. Она остановила его и попросила кучера отвезти их в Блумс-бери. Через минуту коляска уже катила по южной стороне Трафальгарской площади, Харриет сидела, вцепившись в руку Салли, наблюдая за лоснящейся от влаги спиной лошади и за поводьями, которые висели над ними, проходя от сиденья кучера вперед к лошади. Возница тряхнул вожжами, свернул на Кокспур-стрит и поехал по сенному рынку.

Почему именно Блумсбери, Салли точно не могла сказать, просто однажды она уже скрывалась там, в фотографической лавке. Там была зачата Харриет в ночь, когда погиб Фред. Она знала, что там безопасно, и удивлялась, как же не додумалась до этого раньше.

Она заплатила кучеру на площади Рассела, и они с Харриет остались стоять там, как только что сошедшие на берег пассажиры корабля.

— Куда пойдем? — обратилась Салли к дочери.

— Домой, — сказала Харриет.

— Нам нужно найти жилище, — ответила Салли. — Там и будет наш дом. Где поищем сначала? Здесь? Или вон там? А может, на той улице? Выбирай.

Харриет задумалась. Площадь была очень большой. Салли взяла дочку на руки, чтобы она получше все разглядела. В результате девочка указала пальцем в сторону улицы на востоке.

— Хорошо, — согласилась Салли. — Поищем там. Будь умницей и держи меня за руку, когда будем переходить дорогу.

Сумки становились все тяжелее. Харриет послушно семенила рядом с матерью, пока они шли по улице, которую она сама выбрала: высокие кирпичные дома, традиционно простые, но было видно, что тут живут люди с достатком. Здесь им делать было нечего.

Салли свернула на узкую улочку, а затем в небольшой тупичок, отделенный от дороги воротами. Это был проезд, называвшийся Уэлкам.

— Выглядит неплохо, Хэтти, — сказала она. — Давай постучимся. В какую дверь?

Харриет ткнула пальцем. Салли постучалась. Открыла молодая служанка. Она выглянула из-за полураскрытой двери и уставилась на гостей.

— Мы ищем жилье, — начала Салли. — Вы не знаете, кто-нибудь в этом проезде сдает комнаты?

— Миссис Паркер, в пятом доме, мэм, — ответила служанка. — Хотя я не знаю, остались ли у нее свободные места. Это вон там.

Дом номер пять был обшарпанным, высоким и узким, как и все дома поблизости, с обветшалой дверью и дверным молотком, который не полировали уже много лет. Утешало то, что здесь явно кто-то жил, — подоконники были уставлены цветами.

На этот раз снова открыла служанка, постарше, не такая опрятная и не с таким любопытным взглядом.

— Да, мэм, здесь есть свободная комната. Я позову миссис Паркер, мэм. Входите, на улице так сыро.

Малюсенький холл занимали подставка для зонтиков и велосипед, а на стенах висели картины — посредственные акварели в громоздких рамах. Пахло капустой.

Через несколько минут, вытирая руки о фартук, из кухни вышла домовладелица — невысокая полная женщина со светлыми глазами и очень суетливая.

— Доброе утро, — поприветствовала ее Салли. — Нам сказали, вы сдаете комнату. Мы хотели бы снять жилье.

— Да… да, — театрально произнесла женщина, изучая Салли, будто пытаясь составить впечатление о ней по тому, как она одета. — О да. — У домовладелицы был глубокий и неестественный голос, с небольшим акцентом кокни. [7]Мы уже встречались раньше.

— Правда? Я не думаю…

— Я имею в виду, на духовном уровне. Я сведуща в этом вопросе и вижу знаки. Вы молоды душой, моя дорогая, поэтому, наверное, не вспомните. Какое имя вы носите в этой инкарнации?

Это был вопрос почти в самую точку. Салли на секунду замешкалась, но тут же вспомнила:

— Миссис Джонс. А это моя дочь Харриет. Харриет нажимала на педаль велосипеда. Салли взяла ее на руки, испугавшись, что велосипед упадет. Миссис Паркер с интересом вглядывалась в девочку, которая тем временем тоже невозмутимо взирала на хозяйку.

— У нее очень мудрая душа, — сказала миссис Паркер. — А у вас… у вас душа молодая. Вы в беде, моя дорогая. У вас есть свои тайны. Идите за мной…

Они преодолели два лестничных пролета. Здесь было довольно чисто, кое-где пахло полировкой для мебели и сигарным дымом. На втором пролете миссис Паркер отперла дверь, выкрашенную в зеленый цвет.

— Зеленая комната, — сказала она. — Цвета, что мы видим в нашем физическом мире, это излучения бесконечности, знаете ли. Их вибрации влияют на нашу душу. Вам, миссис Джонс, я бы посоветовала синий, но синюю комнату на полгода уже снял один бизнесмен. Хотя зеленый вам тоже не повредит.

Комната была убогой, но уютной. На стенах снова висели ужасные картины с воображаемыми пейзажами, главным образом зеленого цвета.

— М-м… а сколько…

— Гинея в неделю, — сказала миссис Паркер. — С едой — двадцать семь с половиной шиллингов. Уголь и газовый светильник оплачиваются дополнительно. Белье можете сдавать в стирку.

— Дело еще в том, что моя дочь… — Она посадила Харриет, которая начала извиваться у нее на руках, на стул и продолжила: — Понимаете, она иногда…

— Сюда, — указала миссис Паркер, открыв дверь спальни и проводив Салли внутрь. — Писается в постель? Это одно из незначительных неудобств физического мира. Не беспокойтесь об этом, дорогая. Мы постелим на матрас резиновую простыню. Нравятся картины? Мой сын, Родни, рисует. Он, можно сказать, направляет меня в духовном мире. Миссис Джонс, питаемся мы здесь исключительно вегетарианской пищей, я уверена, вы ничего не имеете против. Обед в столовой. Надолго вы хотите снять комнату?

— На неделю. Для начала. Я совсем недавно приехала в Лондон. Потом хочу найти постоянное место.

— Вы вдова? — радостно спросила миссис Паркер.

— Отец Харриет умер еще до ее рождения.

— Он сейчас видит ее, моя дорогая, он видит. Ланч через двадцать минут. Лиззи разожжет камин и застелет постель. Кстати, вам придется заплатить за эту неделю вперед.

Салли заплатила за проживание, еду, уголь и за газ для светильников; к тому же она обнаружила, что, помимо всех остальных духовных привилегий, они с Харриет будут единственными пользователями ванной комнаты и туалета, располагавшихся за соседней дверью, так как на их этаже больше никто не жил.

— Я сторонница гигиены в широком понимании этого слова, — продолжила миссис Паркер, отрывисто кивнув худощавому молодому человеку, показавшемуся из комнаты на нижнем этаже.

— Да, я тоже, — ответила Салли.

Когда хозяйка ушла, Салли вернулась в спальню и сняла шляпу с перчатками. Харриет играла с дверцей гардероба: смотрела в зеркало, висевшее внутри, а потом быстро закрывала дверь. Уставшая Салли села на ту кровать, что побольше, потом легла и закрыла глаза.

Ей показалось, что уже через мгновение Харриет трясла ее за руку.

— Мама! Мама! — звала она.

К ним кто-то стучал. Салли с усилием встала и пошла к двери.

— Миссис Паркер просила передать, что ланч уже готов, — устало сказала служанка.

— Спасибо, — ответила Салли. — Мы сейчас спустимся. Пойдем, Хэтти, вымоем руки.

Когда служанка ушла, Салли быстро сняла с Харриет пальто и шляпку, расчесала ей волосы, отвела дочь в туалет, вымыла руки, а потом, вспомнив, достала деньги из кармана пальто и спрятала их за пазухой. Они поспешили вниз. Ланч состоял из приправленных карри овощей, картошки, пудинга и джема. Харриет отказалась есть, поставив Салли в неловкое положение: следует ли настоять и устроить сцену? Или позволить дочери не есть? Она вдруг почувствовала, что ей стыдно, ведь она не знает, что любит есть ее собственная дочь. Дома подобными вещами занималась Сара-Джейн Рассел, к тому же настолько эффективно и незаметно, что Салли даже не обращала внимания, что ей самой ничего не приходится делать. Замечать это, к своему неудовольствию, она начала только сейчас.

Она заставила Харриет съесть весь пудинг, который остался на столе, после того как остальные жильцы ушли. Когда с едой было покончено, они пошли к себе и по дороге встретили мистера Паркера.

Он с заговорщицким видом огляделся по сторонам, поводил языком по внутренней стороне щеки, нагнулся к Салли поближе и тихо сказал:

— Если захотите пирог с мясом — за углом есть хороший магазинчик. Я иногда по вечерам выхожу купить себе пирожок. Только не говорите миссис Паркер. Могу принести и вам тоже.

С довольным блеском в глазах он спустился вниз.

Салли обнаружила, что кровати застелены, а поскольку Харриет зевала, она решила дать ей немного поспать. На дне саквояжа она нашла платок, еще раз свернула из него мышку, Харриет тут же вцепилась в игрушку, закрыла глаза и заснула.

Салли вышла в гостиную, закрыла за собой дверь и так устало вздохнула, что этот вздох превратился в зевок, который, казалось, никогда не кончится. Потом она присела, взяла свою тетрадку и написала:

 

Уже переехали. О том жилье даже писать не могу, настолько там было противно. Это местечко обветшалое, но гораздо более уютное. О, и деньги… Уже около часа я стараюсь об этом не думать. Но то, как он забрал их у меня и как управляющий позволил ему это сделать, как все это планировалось, а я ничего не знала…

 

Здесь она прервалась. Салли плакала от обиды. Затем быстро вытерла глаза и продолжила:

 

Нет, не надо плакать. У меня осталось три фунта шесть шиллингов, к тому же я оплатила еду и жилье на неделю вперед.

Надо сделать: Как можно скорее

1. Написать Маргаретпосыльный? Продать акции Англо-египетской компании и Большой канадской железной дороги — положить деньги на ее счет. Или в пояс для денег, носить наличные.

2. Написать супругам Моллой — овечка.

 

Позже:

3. Найти постоянное жилье.

4. Связаться с Сарой-Джейн, чтобы она приехала на помощь — невозможно выслеживать Пэрриша, одновременно присматривая за X.

5. Выяснить зачем.

 

Салли отложила карандаш и почувствовала, что дрожит от холода: она забыла разжечь камин. За окном стоял безмолвный и промозглый серый день. Хорошо, что хотя бы за окном. Салли была поражена, когда подумала, что сидела с Сисли в кафе меньше чем двадцать четыре часа назад. Вчера в это время у нее был дом, дочь и деньги. А кем она была сейчас? Беглянкой?

Она положила в камин дрова и разожгла огонь. Затем вымыла руки и стала разбирать вещи.

 


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.023 сек.)