АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

ЮАР — дрейф от апартеида к трайбализму

Читайте также:
  1. Дрейф магнітних полюсів (мп) замлі
  2. О возникновении жизни. Теория происхождения фаун. Теория фиксизма (постоянства континентов), дрейфа материков, педуляций, тектоники плит
  3. Элементарные эволюционные факторы. Мутационный процесс, популяционные волны, изоляция, дрейф генов. Взаимодействие элементарных эволюционных факторов.

 

Теория и практика южноафриканского апартеида, просуществовавшего в этой стране с 1948-го по 1994-й год, соответствовали всему, что столетиями культивировалось в европейской и американской политической культуре. Расизм далеко не южноафриканское изобретение. Иначе откуда взялось в Южной Африке такое количество «цветных»?

Людям испокон веков свойственно заводить романы и рожать детей от кого придётся. При ксенофобии, которая свойственна человеческому сообществу как таковому, малые замкнутые популяции по всему свету разнообразят генофонд широким сексуальным гостеприимством. Да и завоеватели по всему свету пользуются преимуществами хозяев положения. Южная Африка в этом плане до начала второй половины ХХ-го века не была исключением из правила.

Собственно, если бы провинциально агрессивные Малан и Стрейдом, напоминающие отечественных общественно-политических деятелей из числа наиболее замшелых и нахрапистых, не развили идеи классического британского расизма в смеси с нацистской практикой расовой чистоты, в ЮАР сформировалось бы не более расистское общество, чем на американском Юге.

Которое, следует отметить, там до начала 60-х годов прошлого века благополучно и существовало. Ханжеское и циничное, с грязными анекдотами и свинством «белого отребья», но по-своему органичное. Со своими правилами сосуществования этнических групп. Многие из которых не более отвратительны, чем вежливый расизм янки.

Южноафриканцам не повезло. Начни они свой эксперимент с апартеидом на сто лет раньше, на них никто не обратил бы никакого внимания. Тогда так жил весь мир «белого человека». Однако же попытка ввести в практику и узаконить правила игры, от которых все отказались, оказалась глупостью. Изоляция ЮАР, подставившейся под всемирное осуждение, была практически неизбежным результатом этого.

Апартеид по-южноафрикански был анахронизмом настолько, что страна оказалась уязвима с точки зрения её положения на международной арене. Поддерживать ЮАР стало не просто неприлично — бессмысленно. Сотрудничество с богатейшей и наиболее развитой страной Африки не оправдывалось из-за санкций. Хотя, конечно же, в таких щекотливых сферах, как торговля алмазами, они негласно обходились.

Санкции эти не всегда имели материальное выражение. Но моральное осуждение и бойкот для интеллектуальной, спортивной и какой угодно элиты значат не меньше, а иногда и много больше, чем деньги. Строго говоря, ЮАР с её природными ресурсами, ВПК, наукой, промышленностью, сельским хозяйством и прочими институциями могла держаться сколько угодно.

Когда эта страна в 90-х годах отказалась от ядерных вооружений, в её арсеналах было семь ядерных бомб и восьмую она делала. Что означало индульгенцию на внешнее вмешательство в её дела. ЮАР с такими арсеналами никто и пальцем бы никто не тронул. Но глава страны Фредерик де Клерк был джентльменом. И, как свойственно хорошо воспитанным людям из приличной семьи, понимал, что расизм — это неинтеллигентно.

Плюс южноафриканские сборные не могли участвовать в мировых чемпионатах по футболу, бейсболу, регби, поло и крикету. Что для этой страны, построенной по такой же англосаксонской модели переселенческого общества, как Канада, Австралия и Новая Зеландия, было важно.

Как следствие, ЮАР продемонстрировала эксперимент по распространению демократии западного типа в Африке. Оставив в стороне эйфорию, которая сопутствовала переходу политзаключённого Нельсона Манделы в статус президента страны, сегодня можно подвести итоги первых десятилетий этого процесса, восторженно воспринятого мировой общественностью.

Скажем заранее: автор не является ни поклонником апартеида, ни большим сторонником либеральной демократии. Ему в принципе всё равно, творится ли в стране произвол под лозунгами «власть белым» или «убей бура». ЮАР и люди, там живущие, ему симпатичны, в отличие от бюрократических структур, которые принято принимать за страну и олицетворять со страной — неважно, с какой именно.

Да и Мандела в качестве президента оказался куда более вменяем, чем Арафат, Чавес или Кастро. Про Мао, Троцкого, Сталина, Че Гевару и прочих любимых западной интеллигенцией революционеров, террористов и диктаторов не стоит даже говорить. Однако дьявол скрыт в деталях.

Страна, о которой идёт речь, была и во многом остаётся построенной французскими, голландскими, британскими и немецкими поселенцами. Отношения их между собой — вопрос особый. В конце концов, концлагеря для гражданского населения — британское изобретение, на практике воплощённое англичанами в Южной Африке в рамках войн Британии с бурами. Причём их отношения в ЮАР не слишком отличались от сегрегации и притеснений, которым подверглись франкоканадцы.

Разница с прочими переселенческими обществами в ЮАР состояла в первую очередь в количестве и статусе аборигенов. Их там не уничтожали в таком масштабе, как в Австралии. Хотя судьба бушменов мало отличалась от судьбы австралийских аборигенов. С ними воевали, как с маори или индейцами.

Но их было куда больше и их традиционное общество было куда более развитым. Племенной союз или вождество с точки зрения колониальной империи — одно. Монархия — совсем другое. Что англичане демонстрировали в Индии, Бирме, Персии и на арабском Востоке.

Соответственно, южноафриканские племена статусу дикарей в имперском понимании этого слова не соответствовали — или, по крайней мере, соответствовали не все. Свазиленд с Лесото, рано получившие статус независимых государств, отразили это видение. Что до прочих этнических групп, основным из них, по решению политической элиты ЮАР, были в качестве таковых предоставлены бантустаны. Этого им, по мнению руководства страны, было более чем достаточно.

Африканская элита, которая хотела сотрудничать с белыми, была пристроена. Не забудем, что в Южной Африке были африканцы-епископы, полицейские, военные из вспомогательных подразделений и местные африканские предприниматели. Которых все прочие называли не иначе как коллаборационистами. Поскольку они хотели с белыми сосуществовать, а не бороться до победного конца.

Опять же часто весь вопрос был только в том, к какому народу тот или иной персонаж принадлежал. Так, когда после падения режима апартеида в стране получил широчайшее распространение чёрный расизм. То есть расизм одних африканцев относительно других. О притеснении цветных и ненависти к белым и не говорим. И внезапно выяснилось, что значительная часть старых проблем с Африканским национальным конгрессом была в том, что коса враждовали с белыми и зулусами. И всё.

Соответственно, поскольку зулусские войны остались в далёком прошлом и в результате них зулусы превратились в глазах англичан в кого-то вроде южноафриканских маори, то есть врага упорного, хорошо вооружённого и достойного, у них в стране был соответствующий статус.

Как и у свази. И некоторых других. Но у многих племён такого статуса не было. Вот те, у кого его не было, при поддержке либеральной интеллигенции АНК и сформировали. Что есть упрощение реального положения дел в ЮАР до падения апартеида, но в целом соответствует действительности. Добравшись же до власти…

Шокировавшие международную элиту сведения о казнокрадстве, политических убийствах и преследовании противников из числа иноэтничных групп, не говоря уже о нарушениях норм закона и морали в ЮАР после падения апартеида, как правило, «заметают под ковёр».

О быстром росте криминала, превратившем эту страну в одно из самых опасных мест на планете, как и о пандемии СПИДа, верным средством от которого, по мнению местных жителей, является секс с девственницей, что сделало ЮАР чемпионом мира по изнасилованию младенцев, говорить и писать тоже не принято.

Жизнь за колючей проволокой под током, охраняемой сворами бойцовых собак, с оружием наперевес — удел состоятельного и состоявшегося жителя сегодняшней Южно-Африканской Республики. Любого: белого, чёрного или цветного. С расизмом в этом плане действительно в стране покончено.

Ограбят, изнасилуют или убьют там кого угодно. Вне зависимости от гражданства и цвета кожи. Ну и в качестве бонуса, может быть, на вувузеле сымпровизируют. Хотя это, пожалуй, и будет самое страшное. Кто помнит, есть там такая жутко звучащая местная дуделка. Лучший друг заснувшего туриста.

Помимо прочего всё это происходит из-за того, что страна помимо собственных «цоци» — уголовников и хулиганов — наполнена миллионами беженцев-нелегалов изо всех стран Африки южнее Сахары. Люди эти бегут в ЮАР не потому, что жизнь там для них так уж хороша. А потому, что в странах, откуда они бегут, она ещё хуже.

Чтобы попасть в ЮАР через населённые хищниками приграничные заповедники, мигранты берут с собой детей. В том числе чужих. Подкармливая ими по дороге львов, леопардов и гиен в стиле Мальчика-с-пальчик. Оставил по пути ребёнка — глядишь, самого и не съедят.

Побочным следствием Великой африканской миграции на юг является появление в ЮАР сквоттеров. То есть людей, захватывающих силой чужую недвижимость. В данном случае в офисные центры заходят толпы в несколько сотен или тысяч человек, как правило, из одного племени, и начинают там жить.

Им отключают кондиционирование, свет, воду, канализацию, а потом силой изгоняют оттуда спецподразделения из бывших военных или полицейских, нанимаемых частными фирмами. Но пока их не выгонят, они там живут. После чего перемещаются в другое здание.

Мигранты обрушивают экономику, люмпенизируют южноафриканские города и деревни, их ненавидят и преследуют местные жители. Но наряду с взаимной враждой между чёрными с одной стороны, белыми и цветными с другой, а также конфликтами между африканскими народами ЮАР, именно они определяют будущее этой страны. Точнее, в долгосрочном плане, его отсутствие.

ЮАР деградирует. Запас прочности этой страны как переселенческого общества настолько велик, что она ещё существует на экономической карте мира в составе группы БРИКС. Но эмиграция из неё образованного высококвалифицированного населения — постоянный и усиливающийся фактор. Апартеида больше нет, и это замечательно. Все могут жениться на ком угодно. Занимать любые посты. Селиться в любых районах. И что?

А ничего. Как выяснилось, жизнь горняков не стала легче, их демонстрации по-прежнему расстреливает полиция. Только командуют этим не белые хозяева, а чёрные члены правлений и советов директоров компаний. Притесняют людей не из-за цвета кожи, а из-за того, что они не из того племени.

То есть апартеид умер, да здравствует трайбализм. И если кто-то думает, что несправедливость в отношении человека становится меньше оттого, что он матабеле или шона, а чиновник, который перекрыл его детям возможность учиться, работать или играть в национальной сборной, коса или зулус — это не так. За что боролись…

Формально в стране всё более или менее нормально. Ну коррупция, уголовщина, СПИД. Ну политические преступления, бегство специалистов, нелегальные мигранты. Всё как у людей. Главное, что апартеида больше нет. И все в стране равны. По крайней мере формально.

Однако все, кто полагал, что исчезновение системы раздельного проживания рас немедленно сделает малообразованных бедняков хозяевами жизни, разочарованы. Все, кто надеялся на чистое светлое будущее и самоорганизацию масс, разочарованы. И впереди у Южной Африки всё, что угодно, кроме всеобщего братства и процветания в дружной семье народов.

Как выяснилось, исчезновение расового неравенства не имеет никакого отношения к тому, ради чего боролись все, кто боролся против апартеида: равенству людей. Идеи племенного превосходства и ненависти к чужим, доходящей до геноцида, обычные для прочей Африки, до поры оттеснённые на задний план борьбой с апартеидом, доминируют в новом истеблишменте ЮАР. Потенциально представляя не меньшую угрозу для её существования, чем апартеид. Скорее, большую.

Альтернатива? Ничего не стоящие речи политиков и политиканов о высоком. Призывы к современным расистам и убийцам не быть ими на основании печального опыта поколения их родителей, жертв апартеида. Что выглядит чистой воды карикатурой на фоне ежедневной реальности. Из которой нельзя исключить ни Сан-Сити, ни сафари в великолепных национальных парках. Ни медицинские и космические исследования.

Ни браконьеров, истребляющих носорогов и слонов для дальневосточных торговцев. Ни пустеющие после наступления темноты улицы вокруг дорогих отелей. Ни бандитов, грабящих пешеходов, автомобилистов или виллы — в зависимости от специализации и имеющегося у них вооружения. Ни расистских призывов на партийных митингах и в печати.

Официально в стране расизма нет? Нет. Демократия есть? Есть. Перед законом формально все равны? Все. Ну и чего чиновникам ООН ещё надо? Про безопасность, справедливость, благосостояние и прочие подробности текущей жизни никто не говорил, и их никто не обещал.

Обычная проблема международного сообщества. Всего этого мирового клуба болтунов и пикейных жилетов, озабоченного моральными теориями, имеющими слабое отношение к реальной жизни. Из лучших побуждений советовать людям, живущим в другом мире, как им жить. Заставлять их так жить. И в конце концов на их же голову заставить.

Главное, потом старательно закрывать глаза на всё, что в результате появляется на свет. Включая, повторим ещё раз, всё то неотъемлемо африканское, что постепенно, но неуклонно меняет ЮАР. Превращая из переселенческого общества, имеющего блестящие перспективы, в самую обычную африканскую страну.

Со всеми её минусами. Поскольку плюсов в такого рода странах не просто мало. По мнению автора, их нет вообще. Ни для кого, кроме тех конкретных аборигенов, кто заменил собой колонизаторов. В виде больших боссов. Унаследовав и развив все их минусы. Но, увы, не плюсы.

 

 


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 | 60 | 61 | 62 | 63 | 64 | 65 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.005 сек.)