АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Фехтование в Германии в XVII и XVIII веках

Читайте также:
  1. CCXVIII
  2. Chapter XVIII
  3. CHAPTER XVIII ADJECTIVE
  4. CHAPTER XXVIII COMPOUND SENTENCE
  5. CLXVIII
  6. CLXXVIII
  7. CLXXXVIII
  8. CXXVIII
  9. CXXXVIII
  10. III. Возникновение и развитие профсоюзов в Германии.
  11. LXXVIII
  12. LXXXVIII

В главе о старинном немецком фехтовании мы говорили, что в Германии рапиру популяризовало общество Federfechter и что к концу XVI века Feder, или Rappier, была принята во всех боевых школах.

Так как мода на нее пришла из Италии, вполне естественно, что не только принципы, но и многие соответствующие термины были довольно точно скопированы с итальянских, распространенных среди знаменитейших мастеров Италии. Хотя мы знаем, что Сен-Дидье придумывал неуклюжие названия, пытаясь перенять итальянскую манеру, а елизаветинские поклонники рапиры употребляли заимствованный жаргон – смесь итальянского с испанским, – рассуждая о stocado и punto reverso, о том, как уколоть stock и препятствовать montanto.

Конечно, подражатели всегда отстают от моды, в любые эпохи, и, хотя Мейер включил в первое издание своего трактата (1570 год) все лучшие известные в его время методы, ко времени выхода второго издания в Аугсбурге в 1610 году его система уже устарела. А Якоб Зютор в 1612 году ничуть не продвинулся вперед по сравнению с методами Мароццо, Агокки, ди Грасси и Виджани, которые в тогдашней Италии приверженцы болонской школы считали уже совершенно устаревшими.

Однако в том же году Конрад фон Эйнзиделл, фехтмейстер из Йены, «представил всем любителям достославного искусства фехтования» немецкое издание сделанного Вилламоном перевода Кавалькабо. Через пять лет Эльзевиры опубликовали в Лейдене первый немецкий перевод «Schermo» Фабриса, множество других переводов и переизданий которого выходили в разных немецких типографиях на протяжении XVII века и даже первой четверти XVIII.

В 1619 году Й. фон Зеттер, предположительно член Общины святого Марка, опубликовал во Франкфурте перевод на французский и немецкий языки трактата великого венецианского мастера Николетто Джиганти, второе издание вышло в 1622 году.

В 1620 году Ганс Вильгельм Шоффер фон Диц, марбургский фехтмейстер, собрал в увесистый фолиант учения всех самых знаменитых современных ему итальянских мастеров, проиллюстрировав его 670 офортами. Особое внимание он уделил Сальватору Фабрису.

Похожий труд, соединивший писания Фабриса и Капо Ферро, но меньшего объема, был трижды переиздан между 1610 и 1630 годами Себастьяном Хойслером, «свободным фехтовальщиком» из Нюрнберга.

Ввиду того что все эти итальянские трактаты переиздавались несколько раз и что в учениях большинства немецких авторов, таких как Хундт, Копен и Гарцониус, не содержалось ничего кардинально отличного, можно уверенно утверждать, что популярное в Германии XVII века фехтование на рапирах относилось к чисто итальянской школе и опиралось на теории трех мощных фехтовальщиков: Фабриса, Джиганти и Капо Ферро. Что касается колюще-рубящей техники – auf Stoss und Hieb, – чрезвычайно популярной в немецких университетах до начала XIX века, оно оставалось основой немецкой школы.

Однако в последнюю треть века отдельные немецкие мастера, среди них Даниэль Ланге, фехтмейстер из Гейдельберга, и Г. Пашен, скорее всего преподававший во Франкфурте, Галле и Лейпциге, где он также опубликовал несколько изданий своей работы, переняли некоторые французские термины и позиции. Но, несмотря на славу французов и сравнительное отсутствие знаменитых мастеров в Италии XVIII века, нам представляется, что итальянская школа была более созвучна немецкому духу почти до наших дней.

Вскоре после окончания XVI века большие перемены коснулись характера самих школ – Fechtboden. Простые горожане стали появляться в них все реже и реже, так что в конце концов туда стали принимать почти исключительно студентов и офицеров, а старые фехтовальные союзы бюргеров постепенно превратились в Schützen Kompagnien[173].

Двуручные мечи и другое тяжелое оружие, столь популярное у немцев в XVI веке, быстро устаревало. Рапира же, с другой стороны, считалась благороднейшим оружием, и, следовательно, носить ее и совершенствоваться во владении ею подобало только людям высокого рождения.

Однако студенты университетов и профессора – «аристократия разума» – присвоили право носить и применять благородную рапиру, право, которое сохранялось у них в силу давности, несмотря на известное запрещение в уставах всех основанных в XVI веке университетов.

Тридцатилетняя война, ввергшая страну в безнадежный хаос, особенно деморализующее действие оказала на эти заведения. Из-за нелепой привычки воинственной молодежи носить рапиру вместо ученой мантии повсюду в университетах пролилось, наверно, не меньше крови, чем из-за того необъяснимого помешательства на дуэлях, которое терзало Францию от Генриха II до Людовика XIV.

Под конец войны власти сделали еще одну попытку ограничить ношение оружия, но безуспешно. Обычай слишком глубоко укоренился, и никто не желал от него отказываться, несмотря на все сопротивление властей, ни студенты, ни аристократы, до конца XVIII столетия.

Хотя Община святого Марка и Federfechter утратили монополию, большинство фехтовальных школ при университетах возглавляли их члены, а так как студентов больше привлекала слава фехтовальщика, чем известность ученого профессора, постепенно получилось так, что лучшие фехтовальные школы оказались в самых популярных учебных заведениях.

Кан – главный авторитет по вопросу университетских фехтовальных школ, и в его работах довольно подробно рассказывается о том, что он называет «кройслеровской школой».

Примерно в 1618 году во Франкфурт-на-Майне приехал сын директора школы в Нассау. «Предпочтя благородный клинок школьной линейке», он прошел обучение у братьев святого Марка и наконец был допущен в братство. Получив привилегии мастера, он поехал в Йену, где за шесть лет посвятил в тайны рапиры не одно поколение студентов. Он умер в 1673 году. Это был великий Кройслер, родоначальник той породы знаменитых фехтмейстеров, чьи имена на долгое время стали нарицательными в немецких университетах.

Его портрет вместе с портретом капитана Общины святого Марка, который присвоил ему звание мастера, до сих пор можно увидеть в библиотеке Йенского университета. На портрете он изображен в черной одежде с широким белым воротником, с клинком – своим профессиональным орудием – и фехтовальной рукавицей. Художник показал, что его правое плечо, да и вся правая сторона более развита, чем левая, и правый глаз остер, как у сокола, что указывает на его приверженность фехтованию исключительно правой рукой.

Кан считал Кройслера основоположником искусства владения «пером» – рапирой. Точнее сказать, он был одним из первых братьев святого Марка, которые в Германии развивали и поднимали на высокий уровень практического совершенства искусство Кавалькабо, Фабриса и Джиганти.

Как бы то ни было, видимо, именно из Йены этот вид фехтования начал распространяться по другим университетам.

Есть многочисленные примеры фехтовальных династий, сохранявших высокое положение в своей профессии в течение многих поколений. Мы знаем, что семейство болонских Кавалькабо преподавало в Италии и Франции почти целый век; династии ле Першей в Париже и л'Абба в Тулузе передавали славу своей фамилии от отца к сыну на протяжении даже еще большего периода. Известно, что семейство Руссо учило боевому мастерству трех последних королей династии Бурбонов вплоть до Французской революции и что семейство Анджело держало самую популярную лондонскую школу более века. Но никто из них не может сравниться с Кройслерами, которые подарили около двадцати знаменитых мастеров разным университетам между первой четвертью XVII века и концом XVIII.

Рис. 125. Немецкая стойка, противопоставленная французской. Дане. Немцы чаще использовали чашеобразную рукоять, аналогичную итальянской

У Вильгельма Кройслера, родоначальника многочисленной династии, было двенадцать детей, большинство из них стали известными мастерами.

Первенец Готфрид сначала отправился в Лейпциг, где, должно быть, встречался с Триглером, Пашеном и Й. Хиницхеном. Все это авторы книг по фехтованию; последний страстно почитал Фабриса и в 1677 году издал новый перевод его сочинений.

После смерти отца Готфрид возглавил старинную фехтовальную школу в Йене. Подобно отцу, он сделал фехтмейстеров из своих многочисленных сыновей, большинство из которых предпочли профессию предков. Старший из них, Иоганн Вильгельм, в конце концов унаследовал пост отца в Йене, а его брат Генрих прославился в разных землях Германии как непобедимый чемпион. Считается, что он сыграл важную роль в определении принципов истинно немецкой школы, которая около середины XVIII века стала считаться лучшей в Европе в том, что касается колюще-рубящей техники.

Портреты Готфрида, Иоганна и Генриха Кройслеров также сохранились в университетской библиотеке Йены. Многие их потомки – один из которых, кстати, получил степень доктора юриспруденции, но под конец жизни вернулся к традиционному семейному занятию, – до начала века преподавали в Лейпциге, Гессене и Йене.

Хотя немцы были не слишком оригинальны в фехтовании на рапирах, так как сначала переняли итальянский стиль, потом смесь итальянского с французским, как фехтовальщиков их высоко ставили и во Франции, и в Италии. В XVIII веке даже считалось необходимым, чтобы французский фехтовальщик умел успешно сразиться с немецким. Естественно, французские мастера того времени самым убедительным образом объясняли, как наверняка победить немца с клинком в руке. Но, как правило, кройслеровские фехтовальщики, приезжавшие в Париж – ознакомление с иностранными стилями входило в их систему обучения, – по всем статьям оказывались грозными противниками. Действительно, с середины XVIII века фехтование в университетах считалось одним из первейших предметов. В Йене, Галле, Лейпциге, Гейдельберге и позднее в Геттингене, Хельмштадте и Гессене дуэли стали таким обычным и таким опасным делом, поскольку обычно фехтовали в таком стиле, который мы назвали бы колюще-рубящим, в каком дерутся на эспадронах, что даже самый миролюбивый студент никогда не мог быть уверен, что доживет до конца дня.

Что касается фехтования на шпагах, то оно лишь немного отличалось от итальянского, как достаточно ясно показывает нижеследующий рассказ, взятый из «L'Ecole des Armes» Анджело, напечатанной в 1763 году: «В немецкой стойке запястье обычно находится в положении терции, запястье и рука на линии плеча, острие нацелено в талию противника, правое бедро сильно повернуто в сторону от линии, корпус наклоняется вперед, правое колено согнуто, левое совершенно выпрямлено. Немцы ищут шпагу только в приме или секунде и наносят укол в этом положении согнутой рукой. Левую руку держат у груди, чтобы защищаться ею, и сразу же, как обнажают клинок, стараются с силой ударить краем клинка по лезвию противника с целью обезоружить его, если возможно».

Кроме этого истинно немецкого фехтования на шпагах и эспадронах с уколами и ударами, в некоторых немецких школах преподавали и академическое фехтование по парижскому образцу, но в основном специально для малых аристократических дворов, где с увлечением подражали всему французскому.

Среди самых знаменитых мастеров, чьи имена дошли до нас по их трактатам, можно отметить следующих: в Нюрнберге Иоганна Андреаса Шмидта и Александра Дойла (онемеченный ирландец), в Инголыитадте Ж. Ж. де Бопре (француз, преподававший смесь итальянского и французского стиля) и великий Фридрих Кан, который, как говорит Отт, был «украшением сначала Геттингенского, а потом Хельмштадтского университета».

Любопытно, что Кройслеры, по всей видимости, не напечатали ни одной книги[174], но их преемники в Йене, многочисленное семейство Ру, написали несколько значительных трудов, опубликованных в конце XVIII века.

Примерно в это время стала заметно проходить мода на дуэли и, следовательно, на фехтование. Одним из признаков этого было то, что везде начали отказываться от старой колюще-рубящей рапиры, укол которой считался слишком опасным, чтобы применять его в студенческих стычках, и заменяли ее на Hiebcoment[175]. Фехтовали ею примерно так же, как палашом, популярным приблизительно в то же время.

Однако студенты Йены, а также Галле и Эрлангена, упорно держались за свое право погибнуть на дуэли или получить тяжелое ранение, а не ссадины и порезы, и отказывались расстаться со старинной рапирой примерно до тридцатых годов XIX века.

По мере того как немецкие университеты утрачивали свое значение, современное французское фехтование на спортивных рапирах и «contre-pointe»[176] постепенно, но уверенно завоевывали признание среди немецких офицеров и дворян. В то же время студенческое фехтование превратилось в настолько специализированную систему, что в основном лишилось свойств того, что можно назвать фехтованием, а именно искусством защищаться и нападать на противника самым простым и верным способом.

Студенческое фехтование на шлегерах весьма специфично и требует очень своеобразного оружия. В нем запрещены самые естественные действия, а условия поединка настолько регламентированы, что самые элементарные и очень важные в естественном бою предосторожности оставались в полном небрежении, и все внимание фехтовальщика сосредотачивалось на одной цели – порезать лицо или макушку противника и, конечно, насколько возможно, помешать ему сделать то же самое.

Если это и не фехтование, то, во всяком случае, очень суровое и трудное упражнение, и поединок на шлегерах, хотя он и редко бывает опасным для жизни, нужно считать тяжелым испытанием отваги и стойкости.

Хотя особенности современного поединка немецких студентов напрямую не относятся к главной теме нашей книги, все же рассказ о них может представлять некоторый интерес для читателя.

Шлегером называется меч с гардой в виде корзины и длинным, плоским и довольно гибким клинком типа рапиры без острия. Для поединка у клинка затачивается около семи-восьми дюймов от конца по переднему краю и около двух дюймов по тыльному[177]. Рукоятка у шлегера гораздо больше, чем обычно бывает у оружия с закрытыми гардами, чтобы фехтовальщик мог совершенно свободно действовать запястьем. Очень тонкий у клинка эфес утолщается к навершию. К нему приделана петля, обычно кожаная, куда можно продеть указательный палец, чтобы держать шлегер очень легко и одновременно очень надежно – это предел стремлений для фехтовальной техники с легкими ударами, которая только и применяется на шлегерах. В некоторых университетах встречаются шлегеры с крошечной крестовиной, снабженной вместо петли pas d'ânes, для более надежного хвата.

Противники встают в стойку на короткой дистанции с оружием в позиции очень высокой примы, полностью вытянув руку, острие на уровне рта.

Поскольку объектами атаки являются только лицо и голова, то дуэлянты используют весьма замысловатую систему защит и подкладок для запястья, руки и плеча, иными словами, всех частей тела, которые могут случайно попасть под удары, нацеленные в лицо, и защита которых не предусмотрена этой странной системой фехтования. Глаза прикрывают металлическими очками, одновременно их дужки в какой-то степени защищают виски. В некоторых случаях, особенно во время поединка между новичками – Fuchse, – для защиты надевают головной убор.

Действия очень простые, но совершенно неестественные, и, чтобы научиться выполнять их идеально, требуется большая физическая сила, долгая тренировка и развитые мышцы предплечья. В основном это легкие удары, наносимые от запястья – не центром удара, но оконечной, заточенной, частью клинка, – и нацеленные по обе стороны лица противника и в макушку или даже затылок. При каждом ударе острие описывает почти полный круг.

Из высокой примы можно наносить удары по четырем линиям: в кварте, терции, низкой кварте и секунде (quart, terz, tiefquart, sekonde), последние два удара проходят под острием противника.

Для защиты руку поднимают как можно выше и выдвигают как можно дальше вперед, при этом клинок держат очень низко, чтобы отражать атаки на высоких линиях, или меняют оппозицию, чтобы отражать попытки нанести удар под острием или, наоборот, на низких линиях. Главная трудность защиты состоит не только в том, чтобы вовремя отразить клинок противника, но сделать это так, чтобы не дать его кончику повернуться на 180 градусов. Финты почти не применяются, но происходит быстрый обмен ударами, при этом успех зависит от силы и быстроты ответа.

Излишне говорить, что бой в «доспехах» при таких ограничениях едва ли можно назвать дуэлью в привычном смысле слова, скорее его следует считать матчем особого вида спортивной игры. Кстати сказать, причиной дуэли у немецких студентов не обязательно является личная ссора, их еженедельно организуют председатели различных боевых корпораций университета. Как правило, во время таких дуэлей либо обмениваются заданным количеством ударов, скажем двадцатью четырьмя, либо ведут бой в течение определенного промежутка времени, обычно он составляет четырнадцать минут. Поединок в таких условиях – это такое же испытание мастерства, как и выносливости, ибо прерывать бой не разрешается ни из-за каких ранений, кроме тех, которые действительно угрожают жизни.


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.005 сек.)