АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Первая половина XIX века

Читайте также:
  1. I этап—первая неделя.
  2. II Съезд Советов, его основные решения. Первые шаги новой государственной власти в России (октябрь 1917 - первая половина 1918 гг.)
  3. А) Первая благородная истина
  4. Баскетбол — первая любовь
  5. Венеция и Северная Италия. Первая половина XVI века
  6. Второй этап Нового времени (первая половина ХХ в.): мировые войны и кризис индустриального общества
  7. Газета «Северная пчела» - первая частная газета.
  8. Германия и Нидерланды. Первая четверть XVI века
  9. Глава 7 . Первая проповедь
  10. Глава Двадцать Первая
  11. Глава двадцать первая. ПРАВО И ЛИЧНОСТЬ
  12. Глава первая

Как мы уже отмечали в предыдущем разделе, для рубежа XVIII-XIX веков была характерна тенден­ция к переделке подлинника, к «склонению на рус­ские нравы». Эта тенденция проявилась не только в творчестве Г.Р. Державина, но и многих других пе­реводчиков того и несколько более позднего време­ни. В качестве примера можно привести переводы баллады Бюргера «Ленора», выполненные Жуков­ским и Катениным. У Жуковского главная героиня переименована в Людмилу, у Катенина — в Ольгу. В том и в другом случае действие перенесено в Рос­сию, в переводе Жуковского события происходят в XVI веке, во время ливонских войн, в переводе Ка­тенина — в петровское время. Характерно то, что оба произведения на русском языке не были пере­водами не только с нашей, современной точки зре­ния, но и по тогдашним понятиям. Недаром Жуков­ский назвал свою «Людмилу» подражанием Бюр-геровой «Леноре», а Катенин свою «Ольгу» — «вольным переводом из Бюргера». Хотя, в отличие от перевода Жуковского, в «Ольге» Катенина нет многословных добавлений, сохранены четкое деле­ние на строфы и система рифм, гораздо ближе к подлиннику метрический строй стиха. Показатель­но, что именно против такой «близости» перевода к оригиналу выступал Н.Гнедич, который высказал мысль, что «Ленору» — «народную немецкую бал­ладу» — можно сделать «для русских читателей при­ятною в одном только подражании»21. То есть Гне-дич выступил как защитник «приятного» перевода, то есть перелицовок и переделок.

21 Цит. по: Т о п е р П. М. Перевод в системе сравнительного литера­туроведения. М: «Наследие», 2000. С.68.


ЧАСТЬ /. Очерк истории переводческой деятельности 27

В начале XIX века все громче звучат протесты против переделок и «склонения на русские нравы». Даже Гнедич, выступивший в защиту перевода-под­ражания Жуковского, через тринадцать лет выска­зывает мнение прямо противоположное. Показа­тельна и эволюция переводческих воззрений само­го В.А. Жуковского.

Василий Андреевич Жуковский начинал свою переводческую деятельности в русле классицизма, с характерным для него стремлением к поиску и ото­бражению в литературе «идеала». Соответственно, и все его первые переводы проникнуты стремлени­ем превзойти оригинал или, по крайней мере, срав­няться с оригиналом, если оригинал сам является «идеалом». При этом следует отметить некоторые особенности, свойственные именно В.А. Жуковско­му. Требуя от переводчиков большей творческой свободы по отношению к оригиналу, Жуковский мотивировал это несоответствием языков и необхо­димостью поиска таких средств, которые позволи­ли бы более полно передать переживания героев, раскрыли бы их характер и весь смысл перево­димого. В одной из своих статей он писал: «...пе­реводчик остается творцом выражения, ибо для вы­ражения имеет он уже собственные материалы, ко­торыми пользоваться должен сам, без всякого руководства и без всякого пособия постороннего. — «А выражения автора оригинального?» Их не най­дет он в собственном своем языке; их должен он со­творить. А сотворить их может только тогда, когда, наполнившись идеалом, представляющимся ему в творении переводимого им поэта, преобразит его так сказать в создание собственного воображе­ния...»22. Итак, переводчик — творец выражения, а смысл произведения он извлекает из самого под­линника, «наполняясь его идеалом». В полном соот-

22Цит. по: Федоров А. В. Основы общей теории перевода (Лингви­стические проблемы). М.: Высш. школа, 1983. С.44.


28 В.В.Сдобников, О.В.Петрова * ТЕОРИЯ ЕРЕВОДА

ветствии с этим тезисом В.А. Жуковский предос­тавляет себе полную свободу в переводе, выражая через создание вроде бы переводного произведения собственную, яркую поэтическую индивидуаль­ность. Как писал Е. Эткинд, «пристальное внима­ние к инонациональному характеру германской по­эзии, к ее специфичности дало Жуковскому воз­можность обогатить русскую литературу новой образностью, новыми ритмами — иным, неведомым прежде типом поэтического мышления. Но это ин­дивидуальное начало иностранной поэзии Жуков­ский подчинял другой индивидуальности более высокого разряда — индивидуальности поэта-пере­водчика. Возникало особого характера противоре­чие: остро понятая своеобычность иностранных по­этических культур и тем более поэтических лично­стей стиралась, даже порой нивелировалась во всепоглощающем индивидуально-лирическом мире Василия Андреевича Жуковского»23. И действи­тельно, переводческое творчество Жуковского яв­ляется, пожалуй, самым ярким примером того, как собственная поэтическая личность переводчика мо­жет воплощаться в создаваемом им тексте перево­да, определяя как его характер в целом, так и откло­нения от подлинника, в частности. К.И.Чуковский приводит множество примеров подобных отклоне­ний от подлинника, причиной которых явились та­кие качества Жуковского-поэта, как романтизм, пуританизм, его склонность к христианской мора­ли, меланхолии и сентиментальности24. Если Бюр­гер в «Леноре» пишет о брачном ложе, то Жуковс­кий использует более смягченные варианты пере­вода — «ночлег», «уголок», «приют». Одно лишь слово в авторском тексте могло послужить толчком для создания целого образа, о котором автор даже

23 Э т к и н д Е. Г. Русские поэты-переводчики от Тредиаковского до
Пушкина.
Л.: Наука, 1973. С. 110.

24 Чуковский К. И. Высокое искусство. М.: Сов. писатель, 1988.
С. 25-28.


4AGb I. Очерк истории переводческой деятельности 29

и не помышлял. Так, Людвиг Уланд использовал в тексте слово со значением «часовня». На этой ос­нове Жуковский «пишет» целое полотно: «Входит: в часовне, он видит, гробница стоит; Трепетно, тус­кло над нею лампада горит». Такое «дополнение» переводимого автора, «развитие» созданных им об­разов представлялось самому В.А. Жуковскому вполне естественным и закономерным, особенно в его собственном переводческом творчестве. «Я ча­сто замечал, — писал он, — что у меня наиболее свет­лых мыслей тогда, когда их надобно импровизиро­вать в выражение или в дополнение чужих мыслей. Мой ум как огниво, которым надобно ударить об кремень, чтобы из него выскочила искра. Это вооб­ще характер моего авторского творчества; у меня почти все или чужое, или по поводу чужого — и все, однако, мое»25. Эти слова в полной мере относятся не только к авторскому творчеству Жуковского, но и к его переводческому творчеству.

В дальнейшем Жуковский пересмотрит свои взгляды на перевод. Достаточно упомянуть, что в 1831 году он публикует уже третий вариант перево­да «Леноры», в которой героиню зовут также, как и в оригинале, и в этом переводе Жуковский стремит­ся быть ближе к подлиннику. Приступая к своей последней работе — полному переводу «Одиссеи» Гомера, он пишет, что хочет «сохранить в своем пе­реводе всю простоту оригинала и, будучи ему рабс­ки верным, не изменить и законному государю мое­му, русскому языку»26. Основной причиной измене­ний в представлениях Жуковского о переводе, так же как и в представлениях других литераторов той эпохи, является привнесение в русскую литерату­ру романтизма. Именно Жуковский одухотворил российскую словесность романтическими элемен­тами. Романтизм же выдвинул совсем иную концеп-

25 Т о п е р П. М. Перевод в системе сравнительного литературоведе­
ния.
М.: «Наследие», 2000. С.64.

26 Там же. С.76.


30 В.В.Сдобников, О.В.ПетроваТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА

цию перевода, основывающуюся на воспроизведе­нии народного духа и индивидуального своеобра­зия27. Именно поэтому одной из основных перевод­ческих проблем того времени стала проблема пере­дачи национального своеобразия.

Как должна звучать на русском языке народная немецкая баллада? По этому поводу высказывались разные мнения. Как мы уже знаем, Гнедич считал, что она должна звучать «по-русски». Но и он со вре­менем отказался от своих ранних взглядов. В пре­дисловии к своему переводу «Илиады» Гомера он писал: «Вольные переводы выгоднее для перевод­чика, нежели для подлинника. Я предпочел выгоды Гомера своим, решился переводить с возможною верностью»28. Отвергая «французскую» традицию украшательного перевода, Гнедич настаивал на том, что «делая выражения греческие русскими, долж­но было стараться, чтобы не сделать русскою мыс­ли Гомеровой, но что еще более — не украшать под­линника. Очень легко украсить, а лучше сказать, подкрасить стих Гомера краскою нашей палитры; и он покажется щеголеватее, пышнее, лучше для нашего вкуса; но несравненно труднее сохранить его гомерическим, как он есть, ни хуже, ни лучше»29. Подобные высказывания явно свидетельствуют о полном осознании переводчиками того времени двух возможных путей перевода — «независимого» и «подчиненного» (по терминологии Вяземского). Независимый способ перевода означает, что пере­водчик, «напитавшись смысломл духом подлинни­ка, переливает их в свои формы». Второй способ перевода предполагает и сохранение самих форм, разумеется, «соображаясь со стихиями языка, ко­торый у него под рукой»30. Нельзя сказать, что две

27 Т о п е р П. М. Перевод в системе сравнительного литературоведе­
ния.
М: «Наследие», 2000. С. 67.

28 Там же. С.71.

29 Там же. C.7J.

30 Там же. С.72.


ЧАСТЬ I. Очерк истории переводческой деятельности 31

тенденции мирно уживались друг с другом. По сути, полемика о преимуществах того или другого спосо­ба перевода не затихала на протяжении нескольких десятилетий. Отчасти это определялось тем, что «подчиненный» способ перевода понимался как перевод буквальный, перевод слово в слово, и у та­кого способа перевода находились сторонники. По­казательна в этом отношении статья А.С.Пушкина «О Мильтоне и Шатобриановом переводе «Поте­рянного рая» (1836 г.), в которой он пишет как раз о недостатках такого способа перевода. «Ныне (при­мер неслыханный!) первый из французских писа­телей переводит Мильтона слово в слово и объявля­ет, что подстрочный перевод был бы верхом искус­ства, если б только оный был возможен!». И далее — самое главное: «Нет сомнения, что, стараясь пере­дать Мильтона слово в слово, Шатобриан, однако, не смог соблюсти в своем преложении верности смысла и выражения. Подстрочный перевод никог­да не может быть верен. Каждый язык имеет свои обороты, свои условленные риторические фигуры, свои усвоенные выражения, которые не могут быть переведены на другой язык соответствующими сло­вами»31. Пушкин здесь не стремится доказать, что следует отказаться от требования близости к ори­гиналу. Просто он показывает, что это требование (только еще нарождающееся в русской литерату­ре) не должно пониматься как требование формаль­ной близости. Это представление об отношении пе­ревода к оригиналу разделяли и другие литераторы того времени. Так, Н.В.Гоголь писал, что «иногда нужно отдаляться от слов подлинника нарочно для того, чтобы быть к нему ближе. Есть пропасть таких фраз, выражений оборотов, которые нам, малорос­сиянам, кажутся очень будут понятны для русских, если мы переведем их слово в слово, но которые иног-

31 П у ш к и н А. С. О Мильтоне и Шатобриановом переводе «Потерян­ного рая»//Перевод — средство взаимного сближения народов. М: Прогресс, 1987. С.36-37.


32 В.В.Сдобников, О.В.ПетроваТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА

да уничтожают половину силы подлинника... В пе­реводе более всего нужно привязываться к мысли и менее всего к словам, хотя последние чрезвычайно соблазнительны...». И далее: «Помни, что твой пе­ревод для русских, и потому малороссийские обо­роты речи и конструкцию прочь!»32.

Новый этап в истории русского художественно­го перевода открывает собой время Александра Сер­геевича Пушкина. А.С.Пушкин своим творчеством оказал огромное влияние на развитие, совершен­ствование техники перевода. К его заслугам следу­ет отнести разработку всех жанров словесности, включая журналистику и историографию, приме­нение в широком диапазоне стилистических ресур­сов русского языка, в том числе элементов разговор­ных и просторечных, воссоздание местного и исто­рического колорита в переводе.

Собственные переводы А.С.Пушкина сравни­тельно немногочисленны. В разные периоды своей жизни он переводил французских поэтов XVII-XVIII веков, стихи Вольтера и Парни, отрывки из поэзии Андре Шенье, древнегреческую лирику, оду Горация, отрывки из поэмы Ариосто, баллады Миц­кевича, отрывки из «Корана» и библейской «Песни песней». В ранний период своего творчества, свя­занный с принципами классицизма и затем — ро­мантизма, Пушкин как бы вел спор с переводимы­ми им авторами. Таковы его переводы из французс­ких поэтов. Переводчик сокращал, переделывал, перестраивал художественно незначительные по темам стихи Парни или эпиграммы словно для того, чтобы показать, как по-настоящему следует обра­ботать ту же мысль, тот же сюжет, придав им пафос или остроту33. В более поздний период своего твор­чества, обращаясь к поэтом, современных ему, или

32 Т о п е р П. М. Перевод в системе сравнительного литературоведе­ния. М: «Наследие», 2000. С.76-77.

33Федоров А. В. Основы общей теории перевода (Лингвистические проблемы). М.: Высш. школа, 1983. С.45.


ЧАСТЬ I. Очерк истории переводческой деятельности 33

к поэзии предшественников (Шенье, Мицкевич, Гораций), Пушкин стремился к сохранению эле­ментов народного своеобразия, черт местного и ис­торического колорита; иногда он даже подчеркивал их соблюдением стихотворной формы оригинала, непривычной для русской поэзии его времени.

В последние годы жизни Пушкин обращается к переводу литературы мемуарной и этнографичес­кой. И здесь он не придерживается дословной бли­зости, кое-где сокращает предложения, устраняет многословие. Но что касается передачи всего харак­терного с точки зрения исторической, бытовой, эт­нографической, то здесь Пушкин чрезвычайно то­чен. Таким образом, применяемый им метод пере­вода определялся самим характером переводимого произведения, его жанрово-стилистической при­надлежностью. В переводческой деятельности А.С. Пушкина важным является то, что он открывал для русской литературы все новые стили, художе­ственные пути, неизведанные возможности языка и стиха. Как писал Е.Г.Эткинд, он неустанно экспе­риментировал, пробуя, как поддается современный ему русский язык на воспроизведение древнегре­ческих антологических эпиграмм или итальянских сонетов, байроновских сатирических октав или ге-тевских тирад из «Фауста», шотландской баллады или Дантовых терцин, библейской патетики или стансов средневекового мейстерзингера, испанско­го романсного стиха или лирических миниатюр Ха-физа, латинских застольных песен Катулла или польских романтических баллад Мицкевича34. Дру­гая особенность переводческого творчества Пушки­на — единство содержания и формы, характерное для его поэзии вообще. До Пушкина содержание и форма были в большей или меньшей степени разъе­динены, между ними образовывался некий зазор, приводивший к известной автономности элементов

34 Э т к и н д Е. Г. Русские поэты-переводчики от Тредиаковского до Пушкина. Л.: Наука, 1973.

2-4274


34 В.В.Сдобников, О.В. ПетроваТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА

внешней формы; прежде всего это относится к мет­ру, ритму, лирическому строю стиха. Только в реа­листическом творчестве Пушкина все без исклю­чения внутренние и внешние элементы произведе­ния оказались сведенными в систему, управляемую определенными закономерностями. Смысл, стиль, звук — эти три компонента поэтического слова, на­конец-то, в поэзии Пушкина, образовали нерастор­жимое единство35. Суммируя все выше изложенное, можно заключить, что Пушкин явился основопо­ложником реалистического метода в стихотворном переводе.

Отношение русского общества к переводу, его понимание задач перевода формулируются четко в работах Виссариона Григорьевича Белинского, кото­рые часто носят полемический характер и, следова­тельно, позволяют судить о всей гамме воззрений того времени на перевод. Подрабатывавший в мо­лодости в качестве переводчика с французского языка, Белинский во все последующие годы с неиз­менным вниманием относился к переводческому процессу и посвятил проблемам перевода множе­ство критических статей. Важно отметить, что взгля­ды Белинского на одну и ту же проблему часто ме­нялись весьма кардинально, что свидетельствует о постоянном движении критика в сторону постиже­ния «тайны перевода».

В своих работах В.Г.Белинский затрагивал раз­личные проблемы перевода. Именно в его работе впервые появляется сочетание «теория перевода». Но он не имел в виду теорию в нашем, сегодняшнем представлении. Для него теория перевода — это обобщение переводческой практики. По его мне­нию, должен быть предмет теории, и таким предме­том должны стать высочайшие образцы переводчес­кого искусства, созданные на русской националь­ной почве. «Если у иностранцев есть превосходные

35Эткинд Е. Г. Русские поэты-переводчики от Тредиаковского до Пушкина. Л.: Наука, 1973. С.244.


ЧАСТЬ /. Очерк истории переводческой деятельности 35

переводы — нашей публике от этого не легче, и тай­на переводов на русский язык для нее должна ос­таться тайною до тех пор, пока какой-нибудь талан­тливый переводчик самым делом не покажет, как должно переводить с того или другого языка, того или другого поэта»36.

Другая проблема, затронутая Белинским, — про­блема соответствия перевода оригиналу. В чем зак­лючается это соответствие? Для Белинского «бли­зость к подлиннику состоит в передании не буквы, а духа создания. Каждый язык имеет свои, одному ему принадлежащие средства, особенности и свой­ства, до такой степени, что для того, чтобы передать верно иной образ или фразу, в переводе иногда их должно совершенно изменить»37. Таким образом, Белинский выступал против буквального перевода. Вместе с тем понятие «дух создания» нуждалось в уточнении. По мнению критика, дух создания про­является не только в общем замысле, но и в каждой детали, в каждом отдельном выражении. Говоря о близости перевода к подлиннику, он имел в виду и поэтическую силу произведения, соответствие всей его образной системы.

Выступая против буквального перевода, Белинс­кий последовательно развенчивал и перевод воль­ный, переделки, создаваемые по принципу «скло­нения на русские нравы». Решающим условием жизненности переводов для него являлось сохране­ние национального своеобразия переводного про­изведения. Не случайно одним из достоинств «Или­ады» в переводе Н.И.Гнедича он считал то, что в нем «веет жизнию древности», «эллинским духом». Та­кой подход к оценке переводов заставил Белинско­го обратиться и к проблеме соотношения националь­ной специфики и переводимости. В этом вопросе его мнение менялось на протяжении жизни. Первона-

36 Переводсредство взаимного сближения народов. М.: Прогресс,

1987. С.39.

" Там же. С.41-42.


36 В.В.Сдобников, О.В.ПетроваТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА

чально Белинский считал, что наиболее националь­но-специфичные произведения («Песнь о купце Калашникове» Лермонтова, «Мертвые души» Гого­ля) переводу не поддаются. Позднее, однако, он пи­сал, что именно такие произведения наиболее инте­ресны для перевода.

В статье, посвященной переводу «Гамлета» Н.По­левым, Белинский затронул вопрос, тесно связан­ный с проблемой национальной специфики. Он пи­сал: «Правило для перевода художественных про­изведений одно — передать дух переводимого произведения, чего нельзя сделать иначе, как пере­давши его на русский язык так, как бы написал его по-русски сам автор, если бы он был русским»38. В последствие Белинский отказался от этой точки зре­ния, о чем свидетельствует его высказывание: «Кто угадает, как бы стал писать Гете по-русски? Для это­го самому угадывающему надобно быть Гете»39. По­добные противоречия отнюдь не являются свиде­тельством непоследовательности Белинского в воз­зрениях на перевод, сумбурности его взглядов. Напротив, они подтверждают тот факт, что «неис­товый Виссарион» постоянно находился в движе­нии к постижению сущности перевода.


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.008 сек.)