РЕРИХИ О ХРИСТИАНСТВЕ И КОШКАХ

Диакон Андрей Кураев

ОБ ОТЛУЧЕНИИ РЕРИХОВ ОТ ЦЕРКВИ

“САТИСЬ” Санкт-Петербург 1994

По благословению епископа Пермского и Соликамского АФАНАСИЯ

Рекомендовано к печати
Отделом религиозного образования и катехизации
Московского Патриархата

диакон АНДРЕЙ КУРАЕВ

декан философско-богословского факультета
Российского Православного Университета,
старший научный сотрудник кафедры истории религии
философского факультета МГУ

ISВN 5-7373-0068-4 © Сатисъ, 1994

РЕРИХИ О ХРИСТИАНСТВЕ И КОШКАХ

Я СНАЧАЛА СКАЖУ, чем является рериховское движение, а потом поясню свою позицию. Рериховское движение в России — нелегальная религиозная секта оккультно-антихристианского характера.*

*Именно так рериховское движение было охарактеризовано Международным христианским семинаром "Тоталитарные секты в России", объединившем 227 участников из 14 церквей 15 стран мира: “Со всей ответственностью мы свидетельствуем: учение Рерихов — это религиозная секта не только не совместимая с христианством, но и прямо ему враждебная”. — Итоговое заявление Международного христианского семинара “Тоталитарные секты в России” /Альфа и Омега. Ученые записки Общества по распространению Священного Писания в России. N2, Москва, 1994.

Нелегальная — потому что не регистрируется в качестве религиозной организации. Рериховские центры по всей стране регистрируются в качестве общественных, культурных, образовательных центров и тем самым получают возможность активно нарушать закон об отделении школы от церкви. В сотнях школ России уже введены обязательные уроки изучения “Агни-йоги” и оккультизма.

Религиозным рериховское учение является хотя бы потому, что выдает себя за синтез всех религий. При этом оно имеет и свой собственный культ, и свои оккультные “таинства”. Например, “Агни-йога” рекомендует трижды в день кланяться идолам: “Как готовить терафим? Нужно найти помещение, где психическая энергия заклинателя достаточно наслоила пространство и осела на предметах. На определенном месте слагается изображение любого вида из воска или глины или извести... При заклинаниях, как вы знаете, произносились распевы, составленные из странных, порою лишенных смысла слов. Но не смысл, а ритм имеет значение. Безразлично, в каких словах производится поручение терафиму. Нужно наполниться однородным устремлением, творя терафим. Каждый день не меньше трех раз нужно нагружать терафим” (Агни-Йога, 421). Итак, Министерство Образования России, столь любящее Рерихов, должно рекомендовать учителям не меньше трех раз в день призывать детей поклоняться идолу и, не понимая слов, образовывать секту трясунов — “когда каждый мускул сливается в устремлении с нервами, и как неделимое целое вибрирует человек” (там же).

Почему секта? Во-первых потому, что используется чисто сектантский метод пропаганды: публично заявляется одно (скажем, веротерпимость и верность Евангелию); на деле истинная суть доктрины до времени утаивается от широкого круга людей (как Елена Рерих советует лгать в целях пропаганды — см. в ее письме от 8.3.38). Во-вторых, сектантский характер рериховского движения виден и из того, что ни одна из исторических конфессий России не приняла рериховского вероучения и не влилась в соответствующее движение. Рериховцы на деле не смогли объединить верующих людей, богословов, иерархов. Лозунг “единства” был использован лишь для усугубления религиозного раскола людей: среди десятков других религиозных течений возникло еще одно, на деле весьма враждебно настроенное ко всем остальным.

Рериховское учение отнюдь не плюралистично, оно не считает, что есть много путей к истине. Лишь себя оно называет “единственным путем” (Иерархия, 57). “Существует лишь одна Иерархия Света, и, конечно, эта Иерархия и есть Транс Гималайская Иерархия”, — уверяет Елена Рерих (Письмо 30.8.35). Христианство — “ложная вера”(12.9.39); Церковь — источник тления. Не менее резкие суждения можно найти в письмах Елены Рерих и в “Агни-йоге” об исламе, иудаизме, буддизме, индуизме и ламаизме. А вот как величает своих оппонентов Елена Блаватская (наставница Елены Рерих) в “Письмах Махатм”: “Прежде чем я покину землю, я обещаю себе такое торжество, которое заставит Регионов и его католиков, и Бейли, и епископа Сарджента с его протестантскими ослами реветь так громко, как им позволят легкие” (Письма Махатм, 155).

Все исторически существующие верования человечества с точки зрения Рерихов “ремонту не подлежат”, и должны быть заменены теософией.

Рерихи и их ученики не могут найти полной солидарности даже в очень близких им по духу оккультных практиках и теориях. “И Штейнер к концу жизни сошел с пути Света, и храм его был уничтожен разящим Лучом” (Письмо Е.Рерих от 30.6.34). Любимый ученик Елены Рерих А.Клизовский поясняет, в чем пагубность ошибки Штейнера: “Западный мир верит в то, что Христос — Единый Сын Единого Бога. Штейнер оставляет во всей силе и это заблуждение”*. Несет ли в себе рериховское движение дух примирения или нет — прекрасно показывает и история самого движения, расколовшегося на блоки Е.Шапошниковой и В.Сидорова.

* А.Клизовский. Основы миропонимания новой эпохи. Т.1. Рига,1990.С.304.

Официально рериховцы заявляют, что они сами совсем христиане и готовы исполнять все, что велит “махатма Иисус”. Такая ситуация в истории Церкви не нова. Еще пророк Исайя предсказывал: В тот день семь жен ухватятся за одного мужа, говоря: мы будем есть свой хлеб и будем одеваться в свои одежды, только пусть будем называться твоим именем: сними с нас стыд (Ис.4,1). Так и сегодня за имя Христа хватаются даже те, кто в сердце своем противостоит Его благовестию.

Так что же именно антихристианского содержится в учении Рерихов? Для этого надо поставить вопрос: если я как христианин пожелаю войти в рериховское движение и принять за истину догматы “Агни-йоги” — от каких собственно христианских представлений мне надо будет отказаться?

Прежде всего — мне надо будет отречься от Бога. Библия говорит нам о Боге-Творце. Как поэт пишет поэму, так Бог творит мир. Я сам и эта моя статья, или тем более бумага, на которой она напечатана — не одно и то же. Так же отличается и Бог от созданного Им мира.

Но по мнению “Агни-йоги” Бога просто нет. “Письма Махатм”, составившие основу теософского оккультизма, утверждают: “Ни философия наша, ни мы сами не верим в Бога, менее всего в того, местоимение которого требует прописной буквы. Мы отрицаем Бога как философы и как буддисты" (Письмо 57). Елена Рерих с этим соглашается: “Махатма отрицает и говорит против кощунственного человеческого представления Личного бога. Махатма отрицает Бога церковной догмы" (Письмо от 8.9.34 и 12.9.34). Она вполне разделяет убеждение “Махатм”: “Мы верим только в Материю” (там же). По сути, Рерихи проповедуют атеизм, а не “религиозный синтез". Бога как Творца, Судию, Искупителя они не знают. Чтобы стать рерихианцем, мне надо будет отречься от понимания Бога как Личности и как Любви, потому что для Рерихов личность — начало зла.

Если я принимаю учение Рерихов — я теряю право говорить Богу “Ты". Мне придется говорить “оно”. На место живого, личного, любящего Бога заступает безликий и равнодушный,слепой “закон кармы”. “Воздаяние людям за их поступки производит не Существо, хотя бы и очень высокое, хотя бы и сам Бог, Которого можно было бы упростить, но слепой закон, не обладающий ни сердцем, ни чувствами, которого ни упросить, ни умолить нельзя, — пишет А.Клизовский, — человек не может дать ничего закону, чтобы получить от него больше, он не может его любить и не может рассчитывать на ответную любовь со стороны закона. Греческая Фемида говорила древнему греку то, чего не знает современный христианин,что воздаяние за дела производит не премудрый Господь, но слепой и вместе с тем разумный закон. Религиозно настроенный христианин может молиться своему Богу хоть с утра до вечера, может каяться в своих грехах хотя бы каждый день, может разбить себе лоб, кладя земные поклоны, но он не изменит этим своей судьбы ни на йоту, ибо судьба человека складывается его делами, за которые закон Кармы приведет соответствующие результаты, и результаты эти нисколько не будут зависеть ни от молитв, ни от поклонов, ни от покаяния”*. А о молитве разбойника, о покаянии Марии Магдалины, покаянии Давида забыто? А, евангельская притча о блудном сыне ничего не говорит о том, как покаяние может изменить жизнь человека? Разве Христос сравнивал Бога со слепым законом, а не с любящим Отцом?

*А.Клизовский. Основы миропонимания новой эпохи. Т.1. Рига,1990. С.135.

Итак, каяться не перед кем, да и бесполезно. “Живая этика” налагает запрет на покаяние.

Кроме того, как христианин я верую в Иисуса Христа как истинного сына Божия, Спасителя, своей Крестной мукой искупившего нас от тяжести греха. Для христианина Христос заполнил Собою пропасть, отделявшую нас от Бога. Бог стал человеком, чтобы в нашей жизни мы могли найти Его. Как человек, Он умер — чтобы и в нашей смерти мы не оставались одиноки и даже в области смертной мы могли быть близкими ко Христу. Что же думают о Христе рерихианцы? А.Клизовский пишет: “Можно сказать, что христианский Никейский символ веры есть сплошное заблуждение. Ни одно из положений Символа Веры о Боге-Сыне не соответствует истине и является результатом фантазии и легенд”*. Е.Рерих уверяет, что Иисус вообще не был Христом-Мессией: “Христос не был тем, обещанным Писанием, Мессией” (Письмо 30.6.34). Христианство для нее — “сектантское воззрение, что лишь благодаря проявлению Христа человечество было спасено от козней дьявола” (3.2.39). Для нее это “страшные кощунственные явления: страшное внушение понятия, что крестная смерть Христа спасла человечество от первородного греха” (31.12.35). Христианство строится на пасхальной вести: “Христос Воскресе!”. Рерихианство утверждает, что веру в телесное воскресение Христа можно объяснить лишь “самоодурением” (17.2.34).

*А.Клизовский. Основы миропонимания новой эпохи. Т.1. Рига, 1990. С. 191.

Что ж, откроем — Евангелие, вслушаемся в слова Христа и посмотрим — много ли из Евангелия мне придется выбросить, если я захочу жить по-рериховски. Прежде всего из Библии не видно, будто Христос завещал нам некое “Учение”, которое можно разносить по миру и по векам.

Что “нового” в учении Христа? Монотеизм уже давно установился. Об отношении Бога и человека можно ли сказать словами, более высокими, чем это сделал пророк Михей: "О, человек! сказано тебе, что — добро и чего требует от тебя Господь: действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренномудренно ходить пред Богом твоим” (Мих. 6,8).

В нравственной проповеди Иисуса практически к любому ее положению можно указать “параллельные места” из книг Ветхого Завета. Он придает им большую афористичность, сопровождает удивительными и удивляющими примерами и притчами — но в его нравственном учении нет ничего такого, чего не содержалась бы в Законе и Пророках.

И ученики Христа — апостолы — в своей проповеди не пересказывают “учения Христа”. Выйдя на проповедь о Христе, апостолы не пересказывают (ни разу!) “Нагорную проповедь”, ни разу не говорят “Как наставлял Учитель". Ни проповедь Стефана в день его кончины, ни обращение Петра в день Пятидесятницы не содержат ссылок на Нагорную проповедь. Павел и Иоанн формулируют свою керигму*, не обращаясь не только к учению, но и к жизни Иисуса.

* К е р и г м а (букв. “проповедание”) — формула проповеди, краткое и емкое изложение сути вероучения, “символ веры”.

Если наставник прочитал запомнившуюся проповедь — назавтра его ученики будут повсюду рассказывать о ней, но при этом каждая их фраза будет начинаться со слов: “как сказал Учитель”, Однако именно этого словосочетания ни разу не употребляют апостолы*.

* Единственное исключение — слова ап. Петра в книге Деяний: он ссылается на слова Спасителя — “блаженнее давать, чем принимать”.

Евангелия написаны позже посланий Павла — это фундаментальнейший факт, помогающий понять, чем является Христос для Церкви: первично Его мистическое присутствие, вторично — историческое бытие; первичен факт Воскресения, вторичны обстоятельства Его предшествующей жизни. И даже о событии Воскресения Христова Апостолы проповедуют не как о факте лишь Его жизни, но как о событии в жизни тех, кто принял пасхальное благовестие, потому что “Дух Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса, живет в вас” (Рим.8,11); “...если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем” (2 Кор.5,16).

Апостолы говорят об одном: Он умер за наши грехи и воскрес, и в Его воскресении — надежда нашей жизни. Никогда не ссылаясь на учение Христа, апостолы говорят о факте Христа и Его Жертвы и о Его воздействии на человека. Христиане веруют не в христианство, а в Христа. Апостолы проповедуют не Христа Учащего, а Христа Распятого — моралистам соблазн и теософам безумие. Если бы речь шла просто о проповеди “учения” — она не могла стать соблазном для эллинов, будучи при том безумием для иудеев.

В свою очередь, Евангельские рассказы строятся вокруг пасхальных событий, страданий и смерти Иисуса. Не для того ли, чтобы оттенить их уникальность, в Деяниях не описывается ни кончина Павла, ни смерть Петра, ни убиение Иакова, брата Иоанна?— Только первомученик Стефан. Нет ли здесь чего-то похожего с не-вхождением Моисея в Палестину и с отсутствием места его погребения? Мы видим, что были попытки принимать апостолов за богов. Может, поэтому отсутствие в Деяниях мученических кончин апостолов подчеркивает категорическое утверждение Павла: “разве Павел распялся за вас?”

Мы можем представить себе, что все евангелисты были бы убиты вместе с ап.Стефаном. Даже в нашем Новом Завете боле половины книг написаны одним ап.Павлом. Поставим мысленный эксперимент. Предположим, все 12 апостолов убиты. Близких свидетелей жизни и проповеди Христа не осталось. Но воскресший Христос является Савлу и делает его своим единственным апостолом. Павел же затем пишет весь Новый Завет. Кем мы тогда были бы? Христианами или павлинистами? Павел, как бы предвидя такую ситуацию, отвечает вполне резко: почему “у вас говорят: “я Павлов”; “я Аполлосов”; “я Кифин”; “а я Христов”? Разве Павел распялся за вас?” (1 Кор.1,12-13). Разве Павел в этом случае назывался бы Спасителем?

Изменила ли Церковь “учению Иисуса”, перенеся все свое внимание и упование с “заповедей Христа” на саму личность Спасителя и Тайну Его Бытия? Склонный к пантеизму А.Гарнак считает, что — да, изменила. В подтверждение своей идеи о том, что в проповеди Христа важнее этика, чем Личность Христа, он приводит логию Иисуса: “Если любите Меня, заповеди Мои сохраните”, и из нее заключает: “делать христологию основным содержанием Евангелия является извращением, об этом ясно говорит проповедь Иисуса Христа, которая в основных своих чертах очень проста и ставит каждого непосредственно перед Богом”. Но ведь — Меня любите и заповеди — тоже Мои...

Та важнейшая заповедь Христа, которую Он сам назвал “новой”, также говорит о Нем самом: “Заповедь новую даю вам — да любите друг друга, как Я возлюбил вас”. Как Он возлюбил нас — мы знаем: до Креста.

Есть еще одно принципиальное пояснение этой заповеди. Оказывается, отличительный признак христианина — любовь к не любящим его (“ибо не так ли поступают и язычники?”), но любовь к врагам. Но можно ли любить врага? Враг — это человек, которого я по определению, мягко выражаясь, не люблю. Смогу ли я полюбить его по чьему-то приказу? Если гуру или проповедник скажет своей пастве: завтра с восьми часов утра начинайте любить ваших врагов — действительно ли именно чувство любви обнаружится в сердцах его учеников в десять минут девятого? Медитации и тренировки воли и чувств могут научить равнодушно, без аффектов относиться к недругам. Но вот радоваться их удачам как своим человеку невместимо. Даже горе чужого легче разделить с ним. А радость чужого разделить невозможно... Если я люблю кого-то — любая весть о нем радует меня, от мысли о скорой встречи с любимым человеком я радуюсь... Жена радуется успехам мужа на работе. Сможет ли она с той же радостью встретить весть о служебном повышении того, кого она считает своим врагом? Первое чудо Христос совершил на брачном пире. Говоря о том, что Спаситель взял на Себя наши страдания, мы часто забываем, что Он был солидарен с людьми и в радостях…

Так что же, если заповедь о любви к врагам невместима Нами — зачем Христос дает ее нам? Или Он плохо знает человеческую природу? Или Он просто хочет всех нас погубить Своим ригоризмом? Ведь, как подтверждает апостол, нарушитель одной заповеди становится повинен в разрушении всего закона.

Если я нарушил один параграф закона (например, занимался вымогательством) — на суде мне не помогут ссылки на то, что я никогда не занимался кражей лошадей. Если я не исполняю заповеди о любви к врагам — что мне пользы от раздаяния имущества, переставления гор и даже отдания тела на сожжение? Я — обречен. И обречен потому, что Ветхий Завет оказался более милосерден ко мне, чем Завет Новый, предложивший такую “новую заповедь”, которая подвергла своему суду уже не только подзаконных иудеев, но и все человечество.

Как же мне ее исполнить, найду ли я в себе силы для послушания Учителю? Нет. Но — “Человекам это невозможно, Богу же возможно... Пребудьте в любви Моей... Пребудьте во Мне, и Я — в вас”. Зная, что любить врагов человеческими силами невозможно — Спаситель соединяет с Собою верных, как ветви соединяются с лозою, чтобы в них открылась и действовала — Его любовь. “Бог есть Любовь...” “Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные...”

Значит, и эта заповедь Христа немыслима вне участия в Его Тайне. Мораль Евангелия нельзя отделить от его мистики. Учение Христа неотторжимо от церковной христологии. Лишь непосредственное, евхаристическое, соединение со Христом, буквально — причастие Ему, делает возможным исполнение Его новых заповедей.

Если же мы внимательно прочитаем Евангелия, то увидим, что главным предметом проповеди Христа является Он Сам. Не призыв к любви или покаянию. Нет, более всего, чаще всего по сути непрестанно — Он говорит о Себе. Я — Путь, Истина и Жизнь. Веруйте в Бога и в Меня веруйте. Я — свет миру, Я — хлеб жизни, Никто не приходит ко Отцу, только Мною (Ин. 14.6); Исследуйте Писания — они говорят обо Мне (Ин. 5,39).

Какое место избирает Иисус для проповеди в синагоге? - не пророческие призывы к любви и чистоте. Дух Господень на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим,.. проповедовать лето Господне благоприятное (Ис.61,1-2)*.

* Замечательно, что обычай предписывал читать минимум три стиха. Но Христос остановился на середине второго и не стал читать его продолжения “и день мщения бога нашего”.

Вся Нагорная проповедь христоцентрична — от своих первых слов — до последнего вопроса недоумевающих слушателей: Кто Сей, что говорит так?

Обычная этическая и религиозная система представляет собой путь, следуя которым люди приходят к определенной цели. Но Христос начинает именно с этой цели. Он говорит о жизни, истекающей от Бога к нам, а не о наших усилиях, которые могут нас вознести до Бога. Дня чего другие работают, то Он дает. Другие учителя начинают с требования, Этот — с Дара: “Достигло до вас Царство Небесное”. Но именно поэтому и нет новой нравственности или нового закона в Нагорной проповеди. А есть лишь вступление в какой-то совершенно новый горизонт жизни. Нагорная проповедь не содержит новой нравственной системы, а указывает на новое положение вещей. Блаженство не награда за подвиги, Царство Божие не воспоследует за духовной нищетой, а срастворяется ей. Связь между состоянием и обетованием есть Сам Христос, а не человеческое усилие или закон. Чтобы расслышать эту Весть Христа — надо было быть тем редким человеком, который дорожит Истиной, а не своим мнением о ней; надо было иметь то редкое сердце, которое живет предчувствием Бога — и только им.

Христос — “конец закона”. Не только Павел — любой иудей того времени мог сказать, что “...закон был для нас детоводителем ко Христу” (Гал. 3,24). Собственно, предощущение временности, преходящести закона, его служебности — лишь до Христа — срастворено Ветхому Завету. Вопрос, разделивший Павла и его учителей, как и всех христиан и иудеев, лишь в том, кто именно Христос: Иисус из Назарета или кто-то, еще не пришедший.

Отменяя закон Моисея и давая вместо него Свои заповеди, Иисус приоткрывает Свою тайну перед слушателями. Когда Спаситель говорил: “а Я говорю вам”, первый вопрос, рождавшийся у слушателей, был вопрос о Нем Самом: кто Сей, что учил их, как власть имеющий? (Мф. 7.29)

Те притчи, которые венчают собою Нагорную проповедь, также христоцентричны.

Вышел Сеятель сеяти — “не какой-то сеятель, но с определенным артиклем, то есть истинный Сеятель. По иудейским писаниям употреблялось двоякое сеяние. Семя или разбрасывалось рукой или же сеяли при помощи скота. В последнем случае наполняли зерном мешок с дырами и клали на спину животного, так что когда оно двигалось, зерно густо рассыпалось по земле. Таким образом легко могло случиться, что семя падало безразлично то на выбитую дорогу, то на места каменистые, негусто покрытые землей, или же там, где терния из тернистой ограды проросли на поле, семя падало и на добрую землю”*. Ап.Павел говорил о проповедниках Евангелия — “Благодать Божию мы носим в глиняных сосудах”. В спорах донатистского порядка, которые сопровождают Церковь едва ли не всю ее историю, такое уточнение бытового контекста евангельской притчи явно укрепляет именно православную позицию: благодатность Церкви и ее таинств зависит от святости Бога, а не от святости церковнослужителей. Собственно, уже в Евангелии Христос говорит о фарисеях: Что они говорят вам – делайте, но по делам их не поступайте. Семя, посеянное ослом, стоит взрастить, и неприязнь, вызываемую этим животным, не следует переносить на хлеб, взращенный с его помощью.

*Альфред Эдершейм. Жизнь и время Иисуса Мессии. Т.1. М., 1900.С.737.

В то же время не может не обратить на себя внимание то обстоятельство, что сама эта притча, столь понятная нам, была непонятна даже апостолами, попросившими Христа подробнее разъяснить им ее символику. Недоумение было связано с тем, что для понимания притчи требовалось увидеть, что эта притча о сеятеле, а не о поле. Поле — Израиль. Это было понятно всем. Израиль должен плодоносить — тоже ясно. Людские сердца по-разному откликаются на призыв Бога — тоже несомненно. Но какое семя брошено в это поле и кем? Чтобы понять эту первую притчу Христа, надо изначала отождествить Его с Сеятелем и его учение с семенами. То есть эта притча опять же о Тайне Христа.

Притча о Царстве Божием как закваске совсем неприемлема для иудеев — царство Мессии должно быть весомо и неоспоримо-явно. И вот, оказывается, что это Царство — весть о котором составляет суть Возвещения Христа — есть главный предмет Нагорной проповеди Иисуса. В Нагорной проповеди нет учения: Христос пришел основать Царство, а не школу. Вся доктрина — это общение с Ним.

В Нагорной проповеди Христос лишь начинает приоткрывать тайну Своего учения, всю полноту которого он раскроет апостолам на Тайной Вечере. Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе, так и вы, если не будете во Мне... Без Меня не можете делать ничего (Ин. 15,4-5).

“Много высоких и славных; но тайны открываются смиренным” (Сир. 3,19). Тайны, открываемые смиренным, у ап.Павла сводятся к одной-единственной: тайна... которая есть Христос в вас, упование славы (Кол. 1,27). Главная “тайна” христианства — “Христос в вас”. И получается, что в Нагорной проповеди Христос говорил “неучам” о самом тайном и самом главном в христианстве.

Где и когда был еще человек, обязывавший людей к такой крайней самоотдаче лично ему? Все основоположники других религий выступали не как предмет веры, а как ее посредники. Не личность Будды, Магомета или Моисея были настоящим содержанием новой веры, а их учение. В каждом случае можно было отделить их учение от них самих. Но — “Блажен, кто не усомнится обо Мне”.

Христос не совершил ничего такого, о чем можно было бы говорить, отличая и отделяя это от Его Я. Не перед выходом на проповедь Христос говорит “...на сей час Я и пришел” (Ин. 12,27), — но в преддверии ареста. И не после окончания беседы говорит Он: “Совершилось!” (Ин. 19,30) — а на кресте. Фарисеев Он вопрошает — “Что вы думаете о Христе? Чей Он сын?” (Мф. 22,41). Он спрашивает учеников не о том, какого мнения люди о Его проповедях, но о том — “за кого люди почитают Меня?.. А вы за кого почитаете Меня?” (Мф. 16,13-15). Здесь дело не в принятии системы, учения — а в принятии Личности.

И в общении со своими учениками Христос не приводит им доказательств, не требует от них умственного напряжения, не рисует им системы мироздания или религиозной жизни. Он проповедует не Свои убеждения, а Себя Самого.

Главным чудом Иисуса было не Его слово, а Он Сам. Главным делом Иисуса было Его бытие: Бытие-с-людьми; бытие-на-кресте. Однако, как еще в прошлом веке подметил православный философ В.Несмелов: “Христианствующие иудеи не в состоянии понять, что религия Христа заключается в Нем Самом, что самое Его дело служит истинным содержанием религии, и что Сам Он является истинным предметом религиозного поклонения”.

Новый Завет говорит именно о событии, в котором Бог даровал людям спасение. Новый Завет возвещает Иисуса в первую очередь не как учителя, который сообщил людям нечто принципиально важное, за что мы всегда будем благоговейно чтить его, но чья личность вообще-то безразлична для человека, воспринявшего его учение.

Рерихи не приемлют то самое в евангельском свидетельстве о Христе, за что Иисус был осужден синедрионом. Если свидетельство учеников вызывает сомнение у почитателей Рерихов — почему бы не прислушаться к свидетельству врагов? Ведь обвинение, выдвинутое против Него фарисеями, гласило: “Он делает Себя Богом!”. И на суде Синедрион проявил вполне верное понимание того, в каком именно смысле Иисус называл Себя “Сыном Божиим” — и за это уже приговорили Его.

Не случайно на суде первосвященник разодрал свои одежды — как и полагалось ему делать по закону при слышании богохульства. Он задал вопрос: “Ты ли Христос, Сын Благословенного?”, не желая прямо сказать “Сын Божий" чтобы не упоминать лишний раз имя Бога. Но Христос отвечает “Аз есмь”. (Еgо еiтi). Отвечал Христос не по-гречески, а по-еврейски. А ведь “Я есмь” это и есть по-еврейски “Ягве”. В Септуагинте: Еgо еiтi о on. Не это ли было тем богохульством, которого не вытерпел первосвященник — произнесение Имени Божия, которое сам первосвященник мог произнести лишь раз в год?

Те же слова мы слышим из уст Христа в Гефсимании — и видим столь же выразительную реакцию. Почему храмовая стража, пришедшая арестовывать Иисуса, в шоке отступила от Него на шаг и упала ниц перед арестантом (Ин. 18,6)? Евангелист нам поясняет вполне ясно: “И когда сказал им: “Это Я” (Еgо еiтi), они отступили назад и пали на землю”. Очевидно и здесь было произнесено священное Имя. То, что было сказано Моисею в купине неопалимой, ныне говорится предателю и стражникам во тьме Гефсиманской ночи. Нужны ли еще доказательства, что Иисуса судили не за то, чему Он “учил”, а за то, Кем Он был!

И, заметьте, для Христа немыслимо было считать, что человек (“высшее Я”) и Бог — одно и то же. Христос говорит “Отец Мой доныне делает, и Я делаю”. Христос обращется к Своему Небесному Отцу “на Ты”. Он подчеркивает, что воля и решение создают отношения между Богом и человеком: “Никто не знает Отца кроме Сына и тех, кому хочет Сын открыть”. Но там, где есть воля — там нет несвободной безликости.

То, что Христос проповедовал о Себе и то, что Предание именно во Христе видит средоточие своего возвещения, никак нельзя примирить с теософской выдумкой, уравнивающей Христа с Буддой. Это теософское уравнение — чисто волюнтаристский акт, насилующий и христианство и буддизм в угоду теософскому церковноборчеству.

В конце концов, Рерих и индуисты искушают тем же, чем и Сатана: они борются со Крестом. Он им не нужен, мешает. Христос Нагорной проповеди им близок, а Христос Голгофы — нет. Голгофа становится или случайностью или спектаклем, призванным выдавить слезу покаяния из людей, вдруг превратившихся в богоубийц. Любая система, которая не в состоянии пояснить уникальный смысл Креста, не является христианской. Она может говорить комплименты в адрес “Учителя Иисуса”, даже утверждать его “божественность” (в индуистском смысле) — но так и останется “поцелуем Иуды”...

Лишь полностью игнорируя Евангелие, можно, подобно Елене Рерих, утверждать, что “заветы Христа имеют гораздо больше значения, чем Его происхождение”. Сам Христос Свое служение не сводил к роли Учителя. Не перед выходом на проповедь Христос говорит “на час сей Я и пришел в мир”, и не после окончания беседы говорит Он: “Совершилось!” *

* С этими словами Христа никак не увязать заявления Махатм о том, что “Ни один Учитель не считал свою работу конченной”.

В конце концов, если Христос — Учитель и Проповедник — почему Он так мало учил? Вот если бы Он не поссорился с фарисеями, избежал Креста — Он мог бы еще немало учеников стяжать и еще многому научить Израиль и человечество? А так - Распятие это досадная случайность, слишком рано прервавшая Его вдохновенный полет*.

* У К.С.Льюиса есть богословская сказка, где обыгрывается этот сюжет: во время автобусной экскурсии, следующей из ада в рай, пассажирам предлагается навсегда остаться в Раю. Находившийся среди обитателей преисподней один весьма известный богослов отказывается от такого приглашения. Он желает вернуться вниз, чтобы в тамошнем довольно-таки представительном богословском кружке сделать доклад. “Я хочу осветить одну неточность. Люди забыли, что Христос умер довольно молодым. Поживи он подольше, он бы перерос многое из того, что сказал. А он бы жил, будь у него побольше такта и терпимости. Я предложу слушателям прикинуть, какими были бы его зрелые взгляды. Поразительно интересная проблема! Если бы он развился во всю силу, у нас было бы совершенно другое христианство. В завершение я подчеркну, что в этом свете Крест обретает несколько иной смысл. Только тут начинаешь понимать, какая это потеря”... (Расторжение брака/ К.С.Льюис. Любовь. Страдание. Надежда. М., 1992)

Если бы Христос желал цивилизовать мир, как легко он мог бы родиться сыном императора! Если бы Христос направил свое служение на решение внешних, социальных, материальных проблем, то он установил бы отменные законы.

Он этого не сделал. И это ставится Ему в вину: Он ничего не сделал, этот Богочеловек!..

Все споры I тысячелетия — это не споры об “учении Христа”, а споры о феномене Христа: Кто пришел к нам? Именно Личность Христа является истинным содержанием новой веры. Все основоположники других религий выступали не как предмет веры, а как ее посредники. Не личность Будды, Магомета или Моисея были предметом веры, а их учение. В каждом случае можно было отделить их учение от них самих. Но в Евангелии “Блажен, кто не усомнится обо Мне”.

Христианство — это не вера в книгу, упавшую с неба, но в Личность, в то, что она сказала, сделала, испытала. Собственно, “библейская критика” в своём антицерковном триумфализме прошлого века перенесла в христианство критерии,важные лишь для ислама и, отчасти, иудаизма; для Церкви же не столько важна подлинность пересказа слов Основателя, сколь важна Его жизнь, которую подделать невозможно. Сколько бы ни вкралось вставок, упущений или дефектов в письменные источники христианства — для него это не смертельно, ибо оно строится не на книге, а на Кресте.

Все слова Христа вторичны, ибо Он сам есть Слово. “Я открыл имя Твое человекам” (Ин.17.6). Он Сам и есть Имя, то есть — возможность призывать Бога*. Открытие Имени есть его толкование. Христос и оказывается единственным экзегетом: “Сын, Он явил” (exegesato) (Ин.1.18). И, значит, экзегеза Отца без познания Сына как Сына и как Слова невозможна.

* Замечу, что эти слова Христа никак не могут быть встроены в богословскую систему “свидетелей Иеговы”, считающих, что имя Бога Иеговы раз и навсегда было открыто Моисею. Кроме того, “свидетелям Иеговы” неплохо было бы напомнить, что на Кресте Иисус обращается к Отцу — “Эли”, а не “Ягве”. (Прим. авт.)

Христианство так и не стало книжной религией. Христос ничего не писал — в отличие от Моисея и чрезвычайно словоохотливого Будды. Далеки от книжности и апостолы. Даже у Павла нет публицистической предвзятости и азарта, зато явно пренебрежение звонкой фразою и утонченной стилистикой. Христианство хотело быть не словом, а делом и не чувствовало призвания ни к философии, ни к книжной мудрости — в отличие от изначально книжного и философичного буддизма.

Очень характерны неточные цитаты раннехристианских авторов из Писания. Даже молитва Господня передается по-разному у разных Евангелистов.

С другой стороны, христианство не стало и религией человеческого аскетизма. Характерно, что при всей важности монашества в Церкви “правила Василия Великого” не заняли место Евангелия, не читаются в храмах, они остаются на третьем месте. В буддизме же именно правила для монахов являются авторитетнейшей книгой — “Патимокша”.

Пантеизм Рерихов не совместим персонализмом Библии. Понимание Христа как просто “Учителя” не согласуемо с учением самого Христа. Имморализм восточной мудрости не сможет найти места в христианской этике.

Рерихи и теософы, буддисты и оккультисты прекрасно понимают глубинную несовместимость своих учений с Евангелием Христа. Видит эту несовместимость и Церковь. Просто мы действуем немного честнее, чем наши оппоненты: мы не называем себя ни “истинными буддистами” ни “подлинно посвященными эзотериками и махатмами”. Мы знаем разницу христианства и теософии, но не маскируем ее. За то, что мы не лжём о своей вере, нас и обвиняют в “нетерпимости”.

Помимо всяких доказательств того, на чьей стороне здесь истина, очевидно ведь, что христианин может войти в систему Рерихов лишь через отречение от того, что составляет самую суть христианства, лишь через духовное самоубийство.

Наконец, нельзя не заметить и откровенно сатанинских ноток рериховского оккультизма. Христос говорит о том, что Он сражается с “князем мира сего”: “...ныне князь мира сего изгнан...” (Ин.12,31). “Князь мира” — это перевод греческого слова “kosmokratores”, то есть “владыка космоса”. Но именно так называет себя духовный повелитель “махатм”. “Планетные Духи”, инструктирующие шамбалистов, заверяют, что Бог — это “выдуманное чудовище с невежеством во хвосте” (Письма Махатм, 153), “демон мстительный, несправедливый, жестокий и тупой.., небесный тиран, на которого христиане так щедро расточают свое раболепное обожание” (Письма Махатм, 57). “Христианский мир все еще поклоняется Богу в Дьяволе и Дьяволу в Боге” (Письма Махатм, 72).

После этого уже не удивляешься призывам А.Клизовского: “Люцифер, настаёт время, когда обновить лампу твою!” Не удивляешься, когда Е.Рерих утверждает, что её материальный “Бог” неотделим от зла (3.12.37). Не удивляешься, когда узнаёшь из ее же писем, что грехопадение Адама и Евы величайшее и притом позитивное событие в истории человечества (там же). Не удивляешься даже, когда видишь, что “махатмы” приветствуют переход сатанистов от лозунгов к прямым делам: “В Гималаях мы знаем совершаемое вами, — говорится в письме, привезенном Н.Рерихом советским вождям 20-х годов. – Вы упразднили церковь, ставшую рассадником лжи и суеверий; вы уничтожили мещанство, ставшее проводником предрассудков; вы разрушили тюрьму воспитания; вы уничтожили семью лицемерия; вы сожгли войско рабов; вы признали, что религия есть учение всеобъемлющей материи: вы признали ничтожность личной собственности; вы угадали эволюцию Общины, вы преклонились перед красотою; вы принесли детям всю мощь космоса. Мы признали своевременность вашего движения и посылаем вам всю нашу помощь”.

Что ж, чтобы вступить в рериховскую общину мне придется отречься от слишком многого — в том числе и от мучеников, столь обильно поливших кровью русскую землю, когда утверждался на ней тот порядок вещей, который приводил в восторг Рерихов и их махатм. Как соотносятся ясность и истинная Боговдохновенность евангельского учения с рериховским учением, ясно сказал отец Александр Мень (которого вряд ли кто будет обвинять в нетерпимости и ограниченности): “Все это было страшной эклектикой. Необычайная каша, потому что с одной стороны — политический миф, с другой стороны — народные легенды, с третьей — какие-то непроверенные слухи о каких-то обитателях Тибета. Я, вероятно, разочарую тех, кто хочет услышать от меня, что христианство готово на синкретизм, компромисс, синтез с рядом восточных идей, которые несовместимы с ним”*.

* Прот. А.Мень. Радостная весть. М., 1991. С. 287. С. 299.

В заключение скажу, что одно утверждение все же по настоящему удивило меня в рериховском учении: необходимость уничтожения домашних животных. “Никакие животные не допускаются в жилые комнаты. Даже птицы не могут находиться в спальне. Все низшее привлекает низшее. Кошки вообще рассматриваются как сущности, определенно принадлежащие к темным группировкам” (7.12.35). Что ж, христиане по суждению Елены Ивановны тоже относятся к “темным группировкам” (13.1.34). Нам там с кошками хорошо.

Поиск по сайту: