ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ ЗАМЕЧАНИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ

Карл Шмитт

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ТЕОЛОГИЯ

Четыре главы

К учению о суверенитете

POLITISCHE THEOLOGIE

VIER KAPITEL ZUR LEHRE

VON DER SOUVERÄNITÄT

СОДЕРЖАНИЕ

Предварительное замечание ко второму изданию.

Глава I.

Определение суверенитета.

Суверенитет и чрезвычайное положение.

Понятие суверенитета у Бодена и в естественно-правовом учении о государстве как пример взаимосвязи связи понятий суверенитета и чрезвычайного положения.

Игнорирование исключительного случая в доктрине либерального правового государства.

Общее значение научных интересов разного рода к правилу (норме) или к исключению.

Глава II.

Проблема суверенитета как проблема правовой формы и решения.

Новые сочинения в области учения о государстве: Кельзен, Краббе, Вольцендорф.

Своеобразие правовой формы (в противоположность технической или эстетической форме), основанной на решении.

Содержание решения и субъект решения, и самостоятельное значение решения самого по себе.

Гоббс как пример «децизионистского» мышления.

Глава III.

Политическая теология.

Теологические представления в учении о государстве.

Социология юридических понятий, в особенности понятия суверенитета.

Соответствие социальной структуры эпохи и ее метафизической картины мира, в особенности монархии и теистической картины мира. Переход от представлений о трансценденции к имманентизму XVIII — XIX вв. (демократия, органическое учение о государстве, тождество права и государства).

Глава IV.

О философии государства контрреволюции (де Местр, Бональд, Доносо Кортес).

Децизионизм в контрреволюционной философии государства.

Авторитарная и анархическая теории, основанные на противоположных тезисах о «по природе злом» и «по природе добром» человеке.

Позиция либеральной буржуазии и ее определение Доносо Кортесом.

Идейно-историческое развитие от легитимности к диктатуре.

ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ ЗАМЕЧАНИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ

Это второе издание «Политической теологии» осталось без изменений. Сегодня, спустя двенадцать лет, можно оценить, насколько состоятельным оказался небольшой труд, вышедший в марте 1922 г. Дословно сохранена и полемика с либеральным нормативизмом и его пониманием «правового государства». Несколько сокращены лишь несущественные места.

На протяжении последних лет выявились многочисленные новые случаи применения Политической теологии. Репрезентация XV-XIX вв., монархия XVII в., которая мыслится аналогично Богу в философии барокко, «нейтральная» власть XIX столетия, «qui regne et ne gouverne pas» (которая царствует, но не правит – фр.), наконец представление о чисто управленческом государстве, государстве мероприятий, «qui administre et ne gouverne pas» (которое администрирует, но не правит – фр.), — таковы многие примеры плодотворности идеи Политической теологии. Важную проблему отдельных ступеней процесса секуляризации — от теологического через метафизическое к морально-гуманному и к экономическому — я рассматривал в речи об «Эпохе нейтрализаций и деполитизации» (октябрь 1929 г., Барселона). Среди протестантских теологов Генриху Форстхофу [Forsthoff] и Фридриху Гогартену [Gogarten] особенно хорошо удалось показать, что без понятия секуляризации вообще невозможно понять последние века нашей истории. Правда, другое, якобы неполитическое учение в протестантской теологии представляет Бога как «совершенно иное», подобно тому, как для свойственного этому учению политического либерализма государство и политика суть «совершенно иное». Между тем, мы познали политическое как тотальное и поэтому мы знаем также, что решение о том, является ли нечто неполитическим, всегда означает политическое решение, независимо от того, кто его принимает и какими обоснованиями оно оснащается. Это справедливо и для вопроса о том, является ли какая-то определенная теология политической или неполитической теологией.

Замечание, в связи с Гоббсом, о двух типах юридического мышления в конце второй главы я бы немного дополнил, ибо этот вопрос касается моего статуса и моей профессии правоведа. Сегодня я бы стал различать уже не два, но три рода научно-правового мышления, а именно, кроме нормативистского и децизионистского, еще институциональный тип. Сделать этот вывод мне позволило обсуждение моего учения об «институциональных гарантиях» в немецком правоведении и занятия, посвященные глубокой и интересной теории институтов Мориса Орду. Если чистый нормативист мыслит безличными нормами, а децизионист личным решением реализует подлинное право правильно осознанной политической ситуации, то институциональное правовое мышление развертывается в надличных учреждениях и формах. И если вырождающийся нормативист делает право только функцией государственной бюрократии, а децизионисту всегда грозит опасность сосредоточиться на уникальности мгновения и упустить покоящееся бытие, которое есть в каждом значительном политическом движении, то изолированное институциональное мышление ведет к плюрализму лишенного суверенитета, феодально-сословного развития. Таким образом, эти три сферы и три элемента политического единства — государство, движение, народ — могут быть отнесены к трем юридическим типам мысли (как в своих здоровых, так и в выродившихся формах). Так называемый позитивизм и нормативизм немецкой государственно-правовой науки в эпоху Вильгельма и Веймарской республики был только деградировавшим, основанным не на естественном праве и не на рациональном праве, но держался просто фактически «действующих» норм. А потому это — противоречивый в себе нормативизм, перемешанный с позитивизмом, который был только слепым к праву децизионизмом, деградировавшим, державшимся «нормативной силы фактического», а не подлинного решения. Бесформенная и неспособная придавать форму мешанина не годилась для разрешения ни одной серьезной государственно-правовой и конституционноправовой проблемы. В эту последнюю эпоху для немецкой науки о государственном праве характерно, что она оказалась не в состоянии дать государственно-правовой ответ, [когда возник] решающий случай, а именно, прусский конституционный конфликт с Бисмарком, а поэтому она также не смогла дать ответ и во всех последовавших решающих случаях. Чтобы уйти от решения, она выработала для подобных случаев формулу, которая теперь обернулась эпиграфом к самой этой науке: «Здесь государственное право кончается».

Берлин, ноябрь 1933 г.

Карл Шмитт

I

Поиск по сайту: