Единицы политических коммуникаций

В качестве исходной единицы ин­формационно-коммуникационных обменов ученые выдвигают самые различные образования: Наиболее распространенным считаются две позиции: сообщение (Н. Винер) и текст.

Что касается сообщений, то содержащиеся в них сведения в зави­симости от интересов и возможностей акторов могут либо транс­формироваться в информацию, либо остаться абсолютно нейтраль­ными знаниями, не способными побудить политического актора к поддержанию взаимных контактов со своим контрагентом. Иными словами, если для одних граждан или институтов власти какие-то сведения носят, к примеру, побудительный, оповещательный или же практический (направленный на поддержание контактов) ха­рактер, то для других они обладают совершенно нейтральным по отношению к целям их деятельности значением.

Иными словами, сообщение не всегда способно преобразо­вать обмен сведениями в устойчивую форму общения акторов. Это тем более справедливо, что «политическая коммуникация подразумевает не одностороннюю направленность сигналов от элит к массе, а весь диапазон неформальных коммуникацион­ных процессов в обществе, которые оказывают самое разное влияние на политику»¹.

Однако в политической сфере оценке сведений всегда пред­шествует их отбор. Например, из массива информации, специ­ально собираемой в государственных органах для принятия ре­шений, фактически используется только 5—7%, а все осталь­ное консервируется и оседает в базах данных до лучших времен.

В то же время, поскольку человек не всегда может сразу определить ценность сообщений и ему приходится возвращаться к переоценке сведений, возникает феномен «отложенной ин­формации» (сведений, сохраняющих свою ценность для актора в течение определенного времени). Но в любом случае при оцен­ке политических фактов человек сталкивается с «валом инфор­мации», т.е. перенасыщенностью картины мира политики раз­нообразными сведениями. Поскольку возможности человече­ского сознания не безграничны, нарастание информационного давления снижает качество отбора сообщений. В потоке сооб­щений о политических событиях человек зачастую не может отличить существенное от вторичного и теряет способность ори­ентироваться в политике в целом. Понятно также, что в таких условиях он нередко «проскакивает» мимо необходимой ему информации. Сегодня, по подсчетам специалистов, соотноше­ние распространяемой и усваиваемой информации составляет 10 000 000: 1.

Таким образом, сообщение — это, скорее, формальная обо­лочка того содержания, которое запускается по каналам инфор­мационных обменов. Главной, собственно коммуникационной еди­ницей, которая не только оформляет информационное сообще­ние, придает ему тот облик, с которым взаимодействует реципиент (получатель информации), но и одновременно стремится вызвать осмысленный «ответ» конкретного получателя информации, яв­ляется текст. Ведь различные процессы кодирования, передачи и хранения информации, ее восприятия, усвоения и т.д. означают не что иное, как соответствующие способы обработки текстов. В таком случае политическая коммуникация представляет собой деятельность, выраженную в обмене действиями, порождающими и интерпретирующими тексты.

В собственно коммуникационном аспекте текст представляет собой относительно замкнутую, внутренне организованную знако­вую систему, объединенную общим смыслом и содержащую в себе некую интенцию, побуждение к обратной связи. Выделение такой еди­ницы общения делает акцент на то, что передаваемые тексты фор­мируются на основе как вербальных (словесных), так и невербаль­ных элементов (или же их комбинаций). Как пишет Н. С. Рябинская, «в широкой трактовке текстом является не только печатное слово или устное высказывание, но и положение тела (язык тела), жест, мимика, интонация... длительность речи говорящего, пауза в разговоре и даже молчание»².

Некоторые ученые, в частности Р. Барт, для отображения как сложности строения текста, так и его «совместности» (с дей­ствительностью) используют также понятие «письма». Это по­нятие трактуется как опредметившаяся в языке «идеологичес­кая сетка», помещаемая между человеком (группой) и дей­ствительностью.

Выполнение такого рода функций предполагает наличие внутренней структуры текста, обусловливающей побуждение обмен­ных процессов и общения между людьми. В структуре текста выде­ляется несколько компонентов, которые играют различные роли на тех или иных этапах построения политических коммуникаций. В частности, ряд ученых (В. Музыкант) выделяет затекст (инфор­мацию, транслирующую влияние духовной атмосферы, в которой создавался текст, на коммуникационный акт), подтекст (инфор­мацию, связанную с намерением коммуникатора, но непосред­
ственно не выраженную в его сообщении), а также контекст (ин­формацию, придающую единый смысл коммуникационному акту). На наш взгляд, есть основания выделять также и протекст (проек­тивную составляющую текста, означающую наличие некоего предварительного замысла в сообщении коммуникатора).

Улавливание реципиентом в процессе коммуникации тех или иных компонентов текста способно повлиять на коммуникацию сторон. Например, прочтение реципиентом подтекста свидетель­ствует не только о более глубоком восприятии текста, но и о его «расширении» (в силу выявления дополнительных смыслов посла­ния). Поэтому такое прочтение текстов конкретным «читателем» сообщения превращает последнего в соавтора текста.

Поиск по сайту: