Диалог II. О «Новом социальном курсе – 2008»

18 апреля 2007 года в Доме журналистов состоялась презентация «Нового социального курса – 2008». Проект подготовлен под руководством заместителя Председателя президиума Российского Народно-Демократического союза Ирины Хакамада и предлагается как основа предвыборной программы кандидату в Президенты Российской Федерации, который станет единым кандидатом от оппозиционных сил. В дискуссии приняли участие: Людмила Алексеева, Сергей Гавров, Сергей Глазьев, Евгений Гонтмахер, Лев Гудков, Тамара Замятина, Кирилл Кабанов, Михаил Касьянов, Елена Лукьянова, Людмила Телень и другие.

Идеологию нового социального курса сформулировала И.Хакамада: «Нужна национальная социальная политика как новая форма патриотизма. Единое социальное пространство, единые социальные права, единство главных целей – вот что позволит объединить нацию. Нашу программу может использовать любой кандидат, кто будет с ней согласен». Это единство прав и единство целей, то, что может объединить страну, способствовать формированию полиэтнической, гражданской нации.

По сути, в программе речь идет о построении социального государства, наращивания социальной ткани, которая сегодня во многом еще держится на советском наследстве. С истлевающей и распадающейся социальной тканью не может дальше существовать страна. Сегодня она истощилась, советское наследство в области образования, науки, здравоохранения почти исчерпано. Ее восстановление необходимо, постепенно эта необходимость начинает осознаваться не только обществом, но бизнесом.

Третья сторона еще не состоявшегося социального договора – власть, не до конца осознает или не хочет осознавать критичность сегодняшней социальной ситуации, свои действия по ее исправлению рассматривает как сугубо вторичные в отношении PR-компаний, создающих видимость решения социальных проблем в виртуальном информационном пространстве. Евгений Гонтмахер, глава Центра социальной политики Института экономики РАН и один из главных разработчиков программы, заметил: «Можно ожидать, что со стороны правящей партии последуют какие-то примочки, чтобы накануне выборов исправить положение, но они никого не спасут».

Говоря о важности социальной части программы будущего кандидата в президенты от оппозиции, И.Хакамада заметила, что «демократы именно потому получили полный проигрыш, что отторгли людей. Для того чтобы реализовать социальную политику, не обязательно использовать, как это предлагают коммунисты, бесконечные траты из бюджета. Можно создать очень эффективные рыночные механизмы, реально работающие и дающие не только социальное качество жизни, но и инвестиции в экономику. Но для этого нужно это сделать приоритетом и работать над этим честно».

Я полагаю, что власть над улучшением социального качества жизни в рамках рыночных механизмов, по-видимому, эффективно работать не может. Об этом свидетельствуют и просчеты в процессе монетизации льгот, ограниченность пенсионной реформы. Власть не может решать социальные проблемы по существу, а когда делать что-либо все-таки нужно, склонна к PR-решениям.

И если власть в своих реальных действиях часто еще вполне право-центристская, то в информационном пространстве ее облик неудержимо левеет, приобретая столь привычные в России патерналистские коннотации.

Общество видит этот «левый» идеологический крен власти, ощущает информационную «болезнь левизны». Сегодня возрастают надежды граждан не на собственные силы, а на перераспределительные возможности государства. Общество левеет, во все большей степени оказываются востребованы социал-демократические идеи.

Возникает вопрос – почему? Ведь в не столь далекие 90-е годы все было по-другому, люди охотно шли в бизнес, открывали собственное дело, меняли место жительства вплоть до иммиграции из страны. Иными словами, надеялись на себя, а не на государство.

Причин столь резкого изменения общественных настроений, по меньшей мере, несколько.

Во-первых, стало труднее работать в малом и среднем бизнесе, резко возросла «плата за вход», свое дело можно открыть, обладая несравнимо более существенными средствами, чем в 90-е годы. За эти годы возникла конкуренция, которая выталкивает мелких предпринимателей из бизнеса. Например, в сфере торговли мелкий, да и средний предприниматель не может конкурировать с крупными торговыми сетями. Этот процесс выталкивания мелких и средних предпринимателей с рынка розничных продаж характерен далеко не только для России. В США таким примером служит распространение торговой сети Уол-Март, вызывающее потери бизнеса розничных торговцев, мелких перевозчиков, поставщиков, юристов, их обслуживавших.

В-третьих, это незащищенность прав собственности. Поскольку в феодально-имперской системе владение властью определяет владение собственностью, а сама по себе собственность, несмотря на ряд правоустановлений, практически беззащитна, то и положение чиновников в этой иерархии куда выше, чем у формальных собственников.

В-четвертых, усилились бюрократические и криминальные поборы и ограничения, вырос аппетит чиновников, их активное участие в переделе собственности, радикально возросла плата за бюрократические разрешения, согласования, проверки. Не производить какие-либо товары или услуги самому, а участвовать в освоении и присвоении административной ренты – занятие в России любимое с давних времен.

В-пятых у бизнеса, а затем за его счет и у государства, появились реальные деньги, появилось то, что можно делить, перераспределять. Появился профицит государственного бюджета, растущий Стабилизационный фонд, понемногу растет финансирование социальных программ. Опять стало можно просить у государства, у которого появились какие-то средства для частичного или полного удовлетворения прошений. Проблемой здесь является и то, как, поддерживая «слабых», не подорвать стимулов к капиталистической активности у «сильных», у тех, кто сам создает основную часть национального богатства и рабочих мест. Пример скандинавских вариантов социализма наглядно показывает степень этой угрозы.

Итак, в стране ощущается общественный спрос на социал-демократический, по определению левый, поворот. Сегодня именно так можно снискать голоса избирателей, укрепить свои позиции в наступающем электоральном цикле. Со всеми возможными оговорками некоторая «левизна» ощущается и в «Новом социальном курсе – 2008». Но эта теоретическая «левизна» не зло, она сродни «левизне» Демократической партии в США. Людей менее социально успешных всегда больше, особенно если ставить планку сравнения высоко, по списку состояний и их владельцев из журнала «Форбс».

Люди не очень экономически успешные почти всегда выступают за перераспределение доходов, перераспределение от «богатых к бедным». Их почти всегда больше, тем более, что российская власть сама настойчиво выталкивает человека в эту маргинальную зону «слабости». И эту государственную политику надо менять.

Над теоретической частью нового социального курса, этой ожидаемой обществом переменой социальной политики немало поработали авторы-разработчики «Нового социального курса – 2008». Теперь дело за его практическим воплощением. Михаил Касьянов, обобщая свое отношение к программе, заметил, что «это социальный блок программы гражданского общества, который будет выставлен в качестве наказа будущему кандидату или кандидатам». Это очень высокая оценка, признание универсальной значимости заявленных социальных целей.

Поиск по сайту: