АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

День второй. Глубокоснежный

Читайте также:
  1. БЛОК ВТОРОЙ. Социалистическая индустриализация (достижения и потери). Годы первых пятилеток (1928-1932, 1933-1937, 1938-1941).
  2. БЛОК ВТОРОЙ. Торжество идей революционного переустройства российского общества (ноябрь 1917 – март 1921гг)
  3. Вопрос второй. Возмущённый
  4. Второй.
  5. Занавес второй.
  6. МОДУЛЬ ВТОРОЙ. ЛОГИКА МИРОВОГО ИСТОРИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ.
  7. Совет второй. Все внимание критическому меньшинству
  8. Стих второй. «Я тебя люблю».
  9. СЦЕНАРИЙ ВТОРОЙ. «Бог с ним, с этим кесаревым. Поеду и рожу тем местом, которое для этого и предназначено. Хорошие естественные вагинальные роды.»
  10. Урок второй. Помощь родителей.
  11. Шаг второй.

 

Всё выше и выше и выше!

Стремим мы полёт наших лыж…

 

Утро. Холод. Печка почти не греет. Надо вставать. А может не надо??? Надо, Федя, надо! Ухты! Гречневая каша с молоком! Тогда - надо вставать.

Как знать, может, именно эта гречневая каша и подняла меня в то холодное февральское утро 27-го числа, а может просто чувство долга: я смотрел на других и старался в чём-то походить на них, или даже в чём-то быть лучше них (последнее получалось с особым скрипом). Да, в палатке было холодно. Вы, к примеру, не представляете какой это кайф одевать на ноги тёплые берцы, если они высохли! И как ужасно натягивать на ноги ле-дя-ны-е, замёрзшие, вставшие колом. Постучишь ими так друг об друга, расправишь, попытаешься вставить берцу в бахил, а она и не идёт. И так минут 5 на каждую. В общем, от подъёма до выхода из палатки, включая одевание, снятие вещей с потолка после просушки и завтрака - уходило всего ничего - часа полтора. Ну, может я и ошибся, - час двадцать.

Но вот глядишь, народ уже начал вылезать на улицу, а на улице - минус тридцать пять. Какое счастье в это время ещё пару раз заглянуть в палатку - собрать печку, вытащить пены, точки, перчатки, всякое барахло. И всё. Собрали палатку – и ты один на один с улицей. Можно конечно одеть куртку, если очень холодно, но я иногда, усилием воли, обходился и без неё. В одном анораке (брезентовой куртке), свитере с горлом и майке-тельняшке. Я вообще удивлялся с себя, почему же мне было не холодно по утрам, и как я не простывал? Однако, всё равно было несколько некомфортно и чувствовалась некоторая раздетость. Бывало, с утра помогали самосбросы – непродуваемые штаны, расстёгивающиеся по бокам, я обычно всегда выходил в них, а потом снимал. И главное! Надо было двигаться! Быстрей. Собирать. Вязать. Крепить. Не забыть! Встать в лыжи! Водрузить рюкзак… И вперёд, вперёд, вперёд! Пока не началось… Тепло придёт само. Вот только солнышка - ну уж очень хочется!

Каким-то образом в это утро я опять собрался первым, но потом несколько замешкался - пришлось перекручивать крепления на лыжах. Вообще, я вам скажу, хорошо, что у меня был ремнабор. Впредь я наверное тоже буду только реммастером. Ведь всегда можно остановиться, что-то починить, никого не дожидаясь, а потом собраться и пойти дальше, ни от кого в принципе не завися: спички есть, плекс есть, еда в рюкзаке имеется.

Итак, пока я ремонтировал крепления, кто-то ушёл вперёд меня, и когда я догнал впередиидущих – уже вошёл в ритм, и поход пошёл почти автоматом. Обычно я передвигался где-то в середине процессии. Позади не хотелось, а впереди – не моглось, иногда меня пропускали вперёд. Лыжня ещё виднелась под припорошенным снегом, так что идти было вполне легко, только рюкзак по-прежнему оставался тяжёлым. Вскоре я приспособился с помощью его веса преодолевать маленькие подъёмы и горки, немного наклоняясь и подаваясь вперёд.

Вообще, я очень ко многому уже к тому времени приспособился, - даже перестал стучать креплением правой ноги об левое и наоборот, но всё ещё очень боялся, что это будет повторяться, что могло привести к нехорошим последствиям – крепления могли совсем поломаться, и их пришлось бы делать очень долго. Да, к ходьбе я приспособился, но предстояло приспособиться к ещё большему.

Не помню, сколько было переходов до обеда в тот день, но мне казалось, что идём мы намного медленнее и не так напряжённо, как вчера.

Вскоре мы добрались до развилки двух рек. Дальше, вперёд шла наша, ставшая уже нам родной, р. Могды, а влево уходило какое-то совсем другое ответвление. И там - не было лыжни, а стояло два полуразрушенных и заснеженных деревянных сруба.

Мне к этому времени так понравилось идти, что я решил прогуляться по лыжне вверх по Могдам - посмотреть, нет ли там жилой избушки или тропинки какой. Сбросив рюкзак, я понял, что так идти неописуемо лучше, прогулялся минут 20 туда - обратно и ничего не обнаружил. Только солнце, да блестящий снег. Всё время казалось, что кто-то рядом разговаривает, но это разговаривали наши, а здесь, из-за поворота русла, - казалось, что это были другие люди. Почему-то на протяжении всего похода почти не было слышно птиц. То ли птицы не такие дуры, чтобы залетать туда, куда мы шли добровольно, то ли, как говорили мне, мы их сами же и распугивали. Так или иначе, щебета птиц почти не было, так же как не было видно и свежих заячьих следов, а попадались только старые.

Я возвратился: хорошо-то как! Скатился с горки. Анюта уже ошла меня искать, а в это время Миша и Серёга, скинув рюкзаки, уже ушли вперёд по тому новому руслу - на разведку, куда идти дальше. Ну что же, мы втроем пошли за ними, только уже с рюкзаками и по протоптанной ими же лыжне.

Тут «вдруг» снега стало намного больше, чем на Могдах, а мы ведь при этом поднимались вверх. Русло стало узким, но мне по-началу казалось, что идти будет легко. Ох, какое это было обманчивое чувство!.. Конечно легко, когда перед тобой уже прошли и протоптали тебе дорогу два здоровых парня. Да и вообще, когда кто-то тропит с рюкзаком - лучше идти за ним следом, т.е вторым. В этом случае лыжи и назад не скользят и вперёд сносно катятся. Лично мне на других позициях в нашей цепочке было хуже.

А вот если человек тропит без рюкзака - то лучше идти за тем, кто идёт за ним следом и с рюкзаком, так как тропящий не проваливает снег до конца. Проваливает его до конца именно тот, кто идёт следом - т.е. второй, и таким образом, - делает лишние движения. А вот после него уже тропка - хорошая и утоптанная.

Итак, мы пошли вверх по заснеженному руслу. Не стоит объяснять кто и кого сменял, кто тропил меньше, а кто больше. Анютке, например, иногда тропить нравилось - тогда её пропускали вперёд, но чаще ей это не нравилось - и лучше вперёд её было не пропускать вообще, время-то ведь не резиновое. А в общем, девушка всё-таки, надо и пожалеть. Ну и правильно.

Сделать мы должны были за этот день очень много, а потому спешили. Поднимались мы всё выше и выше. Перевалы становились всё круче и круче, и в какой-то момент мы увидели наш далёкий перевал, по которому мы пойдём после, хотя тогда мы ещё не знали, что пойдём именно по нему. Руководители что-то там напутали с картой, но это простительно, так как карта была дубовая, кажется, десятикилометровка. Так или иначе, они ведь нас довели и провели целыми и невредимыми - и за это им БАШОЕ СПАСИБО!

Но тот белый перевал был тогда ужасен для меня даже издалека. Я вообще ещё не мог представить как его можно брать и был точно уверен, что мы туда не идём. А кроме того, твёрдо считал, что идти надо будет пешком, а уж никак не на лыжах.

Однако, обед! Хорошо! Серёга его готовит. Я ничего не готовлю ещё до завтрашнего утра, и Димас мне показывает, как вязать «тормозила». Это такая толстая верёвка, которая одевается на лыжи для того, чтобы они вообще как можно меньше скользили. Таким образом из лыж получаются снегоступы. Я думал, что никогда не научусь, однако, на втором перевале я уже легко навязал их сам. Просто необходимо понять принцип: чем меньше двигается верёвка - тем лучше.

Вот у Серёги верёвка была намного тоньше моей, и он всё время проскальзывал назад. Как он вообще все перевалы на этих «тормозилах» прошёл - я не понимаю до сих пор. Наверное, у него руки (ведь он вылезал только за счёт них) - из сплава с титаном (а может превратились в таковые в процессе перехода).

Итак, - здорово! Солнышко. Обед закончился. Идём… По-началу я вообще не понял, как идти на этих самых тормозилах. Впрочем, то же ощущение было и тогда, когда я одел их во второй раз. Принцип передвижения на лыжах и тормозилах - разный. По-другому переставляются ноги, по-другому балансирует тело. Однако с их помощью идти в гору стало значительно легче, и я уже начал понимать, каким образом мы собираемся преодолевать вершины. Правда, чтоб спускаться нужна была особая сноровка. К концу похода я уже почти не падал, даже при спуске на тормозилах с горок.

По пути нам попалась очень странная сопка с поваленными на ней деревьями, а также я запечатлел изящную маленькую ёлочку, со снежным головным убором на голове.

Итак, мы тропили вверх. Было тяжко, но что поделаешь, да и потом нам было гораздо тяжелее.

Системы тропления у нас в походе не было. То есть она была, но довольно интересная. Выработалась она сама собой и базировалась на следующих принципах:

1. Тот кто начинает чувствовать угрызения совести в том, что другие работают, а он нет, - старается идти вперёд.

2. Тот кто оказался впереди - без разговоров начинает тропить (снимая рюкзак или не снимая).

3. Тот, кто устал тропить - останавливается и пропускает вперёд идущего следом.

4. Тот, кому осточертело, что он один работает, а остальные просто идут следом - См. п. 3.

Наверное были и другие принципы, но я работал именно по этим, а особенно по первым трём. Ещё какие-то пункты наверняка могут внести Димас и Миха, которые тропили всё же больше нас троих оставшихся. Но они-то уж точно частенько действовали по принципу пункта №4.

К тому же, тропить можно было или с рюкзаком (плюсы: не надо возвращаться, минус - тяжело, быстро устаёшь, проваливаешься и пр.) или без рюкзака (плюсы - идёшь почти как на прогулке, особенно если не торопишься или далеко впереди всех; легко, меньше проваливаешься; почти не устаёшь, минус - одну и ту же трассу надо сделать три раза (без рюкзака туда, без рюкзака по протоптанной трассе назад и уже с рюкзаком по ещё лучше протоптанной трассе опять вперёд, то есть уже назад, то есть, тьфу, я запутался).

Но в целом мы шли хорошо. И наши доблестные разведчики, Миша и Дима, в тот момент, когда начало уже темнеть - пошли разведывать ещё дальше… Мы подходили к месту нашего завтрашнего штурма перевала. Впереди время от времени из-за деревьев проглядывали шикарнейшие пики гор. Но этого уже не передать фотографией и почти не описать словами.

Наконец, подтянулись все хвосты, и руководители пояснили, где наша последняя точка назначения в этот день. Мы с Анютой отправились вперёд, а Серёга догонял. Руководители в это время пошли за рюкзаками - далеко-о-о. А мы пока что брели по бурелому, всё наверх и наверх; искали, где же это Мишан спрятал видеокамеру, и где этот самый «пупырь», под который надо нам падать. К слову сказать, пупырь - вещь обманчивая. Как я выяснил из похода «пупырём» могут обозвать и маленький камешек, с полметра ростом, и гору, высотой метров 800. И какой именно «пупырь» тогда искать – решай сам. Но мы всё же нашли… И упали… И… Тут меня что-то такая слабость взяла…

 

Где я?

 

«Не трожь меня, старушка, я в печали!»


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.004 сек.)