АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

ТЕРМИНОЛОГИЯ. Когда специалисты используют одни и те же термины, они могут пополнить их разным смыслом и содержанием

Читайте также:
  1. ГЛАВА 3: Терминология и жесты
  2. Документ 6.1. Терминология, относящаяся к мотивации
  3. И НАЛОГОВАЯ ТЕРМИНОЛОГИЯ
  4. Конструкция и терминология
  5. ЛЕКЦИЯ №4 Предмет теории и методики адаптивного физического воспитания. Понятия и терминология.
  6. Лингвистическая терминология и лингвистическая номенклатура
  7. Некоторые понятия и терминология
  8. Необходимая терминология для более полного понимания текста трагедий и комедий греческого театра.
  9. ОСНОВНАЯ ТЕРМИНОЛОГИЯ, РАССМАТРИВАЕМАЯ В ФАРМАКОКИНЕТИКЕ
  10. Почему в названиях судов Европейского Союза используется устаревшая терминология?
  11. Терминология
  12. Терминология

Когда специалисты используют одни и те же термины, они могут пополнить их разным смыслом и содержанием, исходя из разных концептуальных и теоретических позиций. Если говорить о бытовом и профессиональном языках, то расхождения в смысловом наполнении одних и тех же слов могут быть еще бо­лее значительными. Чтобы избежать такого разночтения, автор предлагает вниманию читателей свое понимание ключевых терминов, используемых в пособии. А учитывая, что знания в медицинской науке вообще и в наркологии в частности обновляются очень быстро (например, алкоголизм с точки зрения врачей 1900, 1970 и 2010 гг. — это совсем не одно и то же), такое семантическое отступление весьма актуально.

Желание и установка. Это разные этапы одного и того же психического процесса.

Желание — это отражающее потребность переживание, перешедшее в действенную мысль о возможности чем-либо обладать или что-либо осуществить. Имея побуждающую силу, желание обостряет сознание цели будущего действия и постро­ение его плана. Желание как мотив деятельности характеризу­ется достаточно отчетливой осознанностью потребности. При этом осознаются не только ее объекты, но и возможные пути ее удовлетворения [21, с. 115].

Установка — готовность, предрасположенность, возникающая при предвосхищении или появления определенного объекта и обуславливающая устойчивый, целенаправленный характер протекания деятельности по отношению к данному объекту.

Основные функции установки:

а) определяет устойчивый, последовательный целенаправленный характер протекания деятельности, выступает как механизм ее стабилизации, позволяющий сохранить ее направленность в непрерывно изменяющихся ситуациях;

б) освобождает субъекта от необходимости принимать решения и произвольно контролировать протекание деятельности в стандартных, ранее встречавшихся ситуациях;

в) может выступать и в качестве фактора, обуславливающего инертность, косность деятельности и затрудняющего приспособление субъекта к новым ситуациям [21, с. 419].

Из определений следует, что желание, как и установка, отражает потребность, имеет побуждающую силу, определяет целенаправленность деятельности, но в отличие от установки помимо прочего имеет другую степень осознанности. Если желание обостряет осознание цели будущего действия и построение его плана, то установка, напротив, освобождает субъект от не­обходимости принимать решения и произвольно контролиро­вать протекание деятельности и т.д. По сути, желание жить трезво и установка на лечение и трезвость — этапы одного и того же процесса. В результате влияния психотерапевта у пациента возникает желание жить трезво как мотив деятельности, характеризующийся отчетливой осознанностью потребности. А по мере того, как деятельность больного в направлении трезвости становится все более и более стандартной и привычной, более устойчивой и целенаправленной, соответственно она становится все менее осознаваемой. В этом случае можно будет говорить не о желании жить трезво, а об установке на трезвость, о том, что желание переросло, преобразовалось в установку.

Учитывая, что, во-первых, результатом рациональной психотерапии является излечение через осознание механизмов болезни, а во-вторых в данном случае желание жить трезво первично по отношению к установке на трезвость, автор назвал метод (подробная информация о нем приведена ниже, см. гл. 1, 2) не «Лечение больных алкоголизмом без установки на трезвость», а именно «Лечение алкоголизма без желания пациента».

Созависимость. Это важнейшая часть алкогольной болезни. Более подробно это явление будет рассматриваться ниже (см. гл. 5). Но поскольку данный термин постоянно используется в тексте, некоторые определения приведены в этом разделе.

Созависимость — это ошибочные реакции родных и близких, ведущие к формированию химической зависимости и не дающие ей угаснуть.

Созависимость — это та почва в семье, без которой химическая зависимость не может проявиться или быстро исходит в ремиссию.

Созависимость — принципиально обратимая дисфункция семьи, нарушение внутрисемейных коммуникаций, приводящее к дезадаптации и разрушению как самой семьи, так и ее членов.

«Зависимость» — рабство, «со» — совместное. Созависимость — совместное рабство.

Созависимость — это устойчивая личностная дисфункция, связанная с несформированностью четких границ своего «Я», с отчуждением, неприятием своих собственных чувств, мыслей, желаний, потребностей, с устойчивой потребностью восполнения своей личности личностью другого человека, с полной зависимостью своего настроения и душевного состояния от настроения и душевного состояния другого.

По сути созависимость — это любовь. Но не обычная любовь, а особенная, достигающая болезненной выраженности. Это может быть слепая материнская любовь или любовь жены к мужу, которая «застит глаза и слепит душу», это такая большая любовь, которую трудно унести. Такая любовь, от которой страда­ют те кого любят. Но и тот, который любит — страдает не меньше.

«Любовь — это чувство глубокого расположения, самоотверженной и искренней привязанности» (Ожегов С.И., Шведо­ва Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1998). Представьте себе чувство «глубокого расположения» жертвы к своему палачу или «самоотверженную и искреннюю привязанность» че­ловека под пытками к своему истязателю и мучителю… и вы поймете, что такое любовь созависимых. Это любовь без памяти, безумная, бездумная любовь.

«Любить — чувствовать любовь, сильную к кому привязанность, начиная от склонности до страсти; сильное желание, хотение; избранье или предпочтенье кого или чего по воле, волею (не рассудком), иногда и вовсе безотчетно и безрассудно» (Даль В.И. Толковый словарь живого русского языка. М., 1998).

Созависимость — это эмоциональная привязанность, выраженная чрезмерно, преувеличенно, безотчетно и безрассудно и даже болезненно.

«Любовь — высокая степень эмоционально положительного отношения, выделяющего его объект среди других и помещающего его в центр жизненных потребностей и интересов субъекта» [21, с. 198].

Кого или что любят созависимые? Сына, мужа? Не совсем. Они любят только ту часть его личности, которая изменена болезнью, алкоголизмом. Созависимость — это увлеченность болезнью близкого человека. В центре жизненных потребностей и интересов созависимых находится болезнь — хронический алкоголизм близкого человека как минимум, его недостатки, слабости и ошибки. Если преобразовать и уточнить другое определение любви из этого же источника, то получится, что:

созависимость — это особая форма любви, представленная в виде интенсивного, напряженного и относительно устойчивого чувства субъекта, достигающего болезненной выраженности и выражающегося в социально формируемом стремлении быть своими личностно значимыми чертами с максимальной полнотой представленным в жизнедеятельности другого таким образом, что побуждает у того потребность в приеме психоактивных веществ все большей интенсивности, напряженности и устойчивости.

Последнее определение автор рассматривает в качестве рабочего.

Влечение к алкоголю. Первичное патологическое влечение к алкоголю — это потребность в приеме опьяняющей дозы спиртных напитков для достижения эйфории, получения необычных ощущений или с целью снятия субъективно неприятного психического состояния, обусловленного воздержанием от алкоголя [26, с. 25]. Это влечение носит эгосинтонный характер, т.е. личность оценивает и идентифицирует алкоголизацию как неотъемлемую часть себя. Формируется и укрепляется интеллектуально-идеаторный компонент влечения, как называет этот феномен В.Б.Альтшулер (1985) — защита алкоголиком «права» употреблять алкоголь, как одно из «прав» свободы личности». Последний проявляется в активном сопротивлении обстоятельствам, противодействующим его пьянству — несмотря на семейные конфликты, служебные неприятности, административные и дисциплинарные меры, применяемые к пьющему, несмотря на многократные обещания прекратить пьянство, он продолжает злоупотреблять алкоголем с возрастающей интенсивностью. Характер данного психопатологического образования ассоциируется с действием процессуально биологического фактора.

Различают обсессивное (психическое, парциальное) и компульсивное (физическое, генерализованное) влечение к алкоголю. В обеих основных формах патологическое влечение к алкоголю содержит в своей структуре идеаторные, поведенческие, сенсорные, эмоциональные и вегетативные компоненты. Сен­сорные компоненты влечения обычно представляют собой всего лишь эпизоды с узко ограниченным временем существования; более постоянно структуру влечения характеризуют интеллектуально-идеаторные, поведенчески-волевые, эмоциональные и вегетативные компоненты. Развитие недостаточности интеллектуально-мнестических функций более непосредственно связано с интоксикацией алкоголем, ее продолжительностью и тяжестью, а признаки этой недостаточности служат симптомами алкогольной психической деградации. Что же касается эмоционально-волевых нарушений, то они отчасти представляют собой отражение доминантных свойств патологического влечения к алкоголю, являются его неотъемлемой составной частью, т.е. его симптоматикой, чем и объясняется факт их более раннего и более постоянного обнаружения у больных хроническим алкоголизмом, а также их частичная обратимость.

Влечение к алкоголю — «стержневой», главный симптом алкогольной болезни. В свою очередь основным проявлением первичного патологического влечения к алкоголю является отсутствие полной критики к своему состоянию и болезни.

Очень характерен для генерализованного влечения симптом «парциальной деменции». Он заключается в интеллектуальной беспомощности больного (однобокие, поверхностные и противоречивые суждения, их глубокое несоответствие действительности, игнорирование очевидных фактов, неспособность разобраться в причинах и следствиях, выделить существенное, непроницаемость по отношению к резонным доводам), которая появляется только в круге вопросов, касающихся собственного злоупотребления алкоголем. В прочих отношениях обнаруживается достаточный, нередко даже высокий интеллектуальный уровень, контрастирующий с упоминавшейся слабостью суж­дений о ситуации, которая сложилась в результате злоупотребления алкоголем [2, с. 199]. В такой трактовке «парциальную деменцию» трудно отличить от алкогольной анозогнозии.

Несмотря на то что психическое влечение является одним из ранних симптомов, оно представляет значительную терапевтическую проблему, которая исчезает практически в последнюю очередь [4, с. 286]. Именно эта особенность определяет лечебный подход для дезактуализации влечения к алкоголю, когда в качестве основного метода используют психотерапию и только как вспомогательные средства — лекарства или другие немедикаментозные методы.

Алкоголизм. Используя в тексте термины «алкоголизм», «хронический алкоголизм», «синдром зависимости от алкоголя», «алкогольная болезнь», «алкогольная зависимость», автор имеет в виду одно и то же заболевание.

Если говорить о клинических проявлениях, то в соответствии с Международной классификацией болезней, травм и причин смерти десятого пересмотра (МКБ-Х) синдром зависимости — это «сочетание физиологических, поведенческих и когнитивных явлений, при которых употребление вещества или класса веществ начинает занимать первое место в системе ценностей индивида. Основной характеристикой синдрома зависимости является потребность (часто сильная, иногда непреодолимая) принять психоактивное вещество, алкоголь или табак» [14].

Однако такое представление о болезни нельзя считать полным, так как в нем не нашли своего отражения нарушения коммуникаций с окружающей средой и в первую очередь внутрисемейных коммуникаций. Принимая во внимание, что семья больного алкоголизмом является важнейшим элементом алкогольной экосистемы, рассматривать клинику этой болезни вне семьи, без учета внутрисемейных отношений было бы серьезной методологической ошибкой. Позиция авторов, склонных считать химическую зависимость семейным заболеванием, дисфункцией семьи [11, с. 288] более понятна и оправдана.

Патогенез алкоголизма недостаточно изучен. В развитии заболевания значительное место занимают наследственность, социальные, психологические и индивидуально-биологические факторы [26, с. 14, 15]. В каждом конкретном случае болезни пропорция элементов патогенеза будет разной. Почти все концепции алкогольной болезни признают наличие всех этих факторов и расходятся лишь во взглядах на пропорциональную представленность. Именно концептуальный подход будет определять терапевтическую тактику специалиста, его выбор тех или иных методов лечения. Врач, считающий индивидуально-биологические факторы патогенеза доминирующими, будет использовать преимущественно лекарственные средства и такие немедикаментозные методы лечения, как физиотерапия, акупунктура, биологическая терапия и др. Специалист, выделяющий в патогенезе алкоголизма прежде всего психологические факторы, предпочтет использовать такие методы, как индивидуальную и групповую психотерапию. Нарколог, полагающий, что факторы патогенеза равнопредставленны, применит комплексный подход, уделяя равное внимание лекарственным методам, методам индивидуальной, групповой, семейной и коллективной психотерапии.

Однако ряд специалистов придерживаются иной точки зрения. По их мнению, средовые, социальные факторы, и в первую очередь такой, как нарушение внутрисемейных взаимоотношений, являются доминирующими в патогенезе алкогольной болезни. А если говорить о примерной пропорциональной представленности, то, как показывает практика, на долю средовых факторов (в клиническом проявлении — созависимости) приходится обычно около 60%. На долю психологических факторов (в клиническом проявлении — синдрома психической зависимости) отводится 30%. А оставшиеся 10% делят между собой индивидуально-биологические и генетические факторы (в клиническом проявлении — синдром физической зависимости).

Основания для такого деления следующие: общность в происхождении алкоголизма и созависимости определяет их сходство в психоэмоциональных и психосоматических проявлениях [19, с. 98]. Многие авторы отмечают параллелизм клинической картины алкоголизма и созависимости. На каждый симптом, каждый признак алкогольной болезни созависимые обязательно ответят той или иной ошибочной, а точнее, болезненной реакцией. Таким образом, если говорить о количественной представленности созависимости в клинике и патогенезе болезни, то она будет как минимум равна представленности собственно химической зависимости. А если положить на оценочные весы то, что созависимых в большинстве случаев несколько — жена, мама, братья, сестры, взрослые дети, бабушки, дедушки, потворствующие друзья, коллеги и начальники на работе и др., то созависимость явно перевесит химическую зависимость. Когда же мы примем во внимание факт, что созависимые отношения, в отличие от алкогольной зависимости, формируются с детства, закреплены десятилетиями опыта, предшествуют формированию болезни и сами по себе являются основным пусковым механизмом для синдрома зависимости, становится понятным, почему на первое место в клинике и патогенезе алкоголизма так важно поставить комплекс проявлений созависимости.

Исходя из таких предпосылок автор рассматривает алкоголизм как дисфункцию семьи, влекущую за собой психопатологическую перестройку личности ее членов с развитием большого наркоманического синдрома у химически зависимого и подобного комплекса у созависимых, формированием на поздних этапах болезни сопутствующих расстройств психической сферы, соматоневрологических и психосоматических нарушений и снижением социальной адаптации.

С позиции предложенной выше концепции болезни становится понятным, почему акцент в предлагаемом методе «Лечение алкоголизма без желания пациента» делается на формах работы с семьей, методах семейной психотерапии.

Если у пациента отсутствует желание лечиться, а у членов его семьи нет желания действовать эффективно в отношении его пьянства, значит врач психиатр-нарколог, прежде чем лечить, должен сформировать у них такое желание. С этой целью необходимо использовать два аналогичных психотерапевтических вмешательства: для преодоления алкогольной анозогнозии у пациента и для коррекции созависимости у членов его семьи.

Алкогольная анозогнозия. Это важнейший психопатологический феномен, которому посвящена глава 2.

Итак, пьющие не связывают имеющиеся у них нарушения здоровья с употреблением спиртных напитков, активно отрицают наличие у себя признаков алкоголизма и не признают, даже внутренне, для себя опасности заболевания. И.И. Лукомский (1962) называет такое состояние «алкогольная анозогнозия» [26, с. 62].

Невосприятие, недооценка, отрицание собственной болезни или отдельных ее симптомов обозначается как анозогнозия. Этот термин заимствован из неврологической клиники, где он используется при описании органического поражения головного мозга.

Многие авторы отмечали у больных алкоголизмом недооценку своего заболевания или полное его отрицание. Хотя для обозначения такого состояния предлагались и другие названия, но термин «алкогольная анозогнозия» получил наиболее широкое распространение. Французский психиатр П. Фуке (1963) предложил называть латинским термином «apsychognosia» частный случай анозогнозии — неспособность алкоголика в полной мере понимать, узнавать, видеть свое личностное алкогольное снижение, критически относиться к своему пьянству и поведению.

Созависимые имеют комплекс, аналогичный алкогольной анозогнозии у химически зависимых по природе, механизмам и клинической картине.

Глава 1

 


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.005 сек.)